Выбор принцессы
Шрифт:
Кода тяжёлые двери закрылись, надёжно отсекая их от помещений, предназначенных для проживания императорской четы, Эфа мрачно покосилась на пришедших вместе с Хизой диинов-телохранителей, которые ожидали дальнейших распоряжений начальства, и сказала:
– Ос-с-ставайтес-с-сь здес-с-сь, никого не впус-с-скать, ес-с-сли Его Выс-с-сочес-с-ство решит покинуть покои, с-с-сопровождать неотлучно. – Нелюди молча кивнули, и Императрица холодно добавила, обращаясь к своей подруге: – Кажетс-с-ся, я поторопилас-с-сь, отменив обязательный пос-с-ст возле наших комнат.
Она была сердита на собственную
Хиза сердито фыркнула, крайне недовольная собой:
– По-моему, тебе пора менять главу Службы безопасности. Такой промах можно допустить только в том случае, если единственное, что ты знаешь о деятельности Эсбэ, это то, что она существует!
Эфа усмехнулась, глядя на женщину-диина, внезапно решившую заняться самоуничижением, и меланхолично заметила:
– Ты с-с-снова вес-с-сьма неумело притворяешьс-с-ся человеком, лучше объяс-с-сни мне, как с-с-слуга, в вернос-с-сти которого никто не с-с-сомневалс-с-ся, мог оказатьс-с-ся предателем и убийцей?
– Выясним! – Голос Хизы не предвещал преступнику ничего хорошего. – Всё выясним.
– Хорошо бы. – Эфа сердито оскалилась. – Кс-с-стати, а как там обс-с-стоят дела с-с-с моим будущим зятем? Обнаружили причину его с-с-страха?
– Нет. – Диин задумчиво покачала головой. – Но никто из делегации в этом не замешан, я попросила мать внимательно приглядеться к нему, она утверждает, что его страху как минимум месяц, то есть его напугали чем-то уже после того, как было объявлено о его поездке к нам, но до прибытия в Империю.
– Понятно. – Императрица задумчиво прикусила коготь. – Это не его отец точно. Мы с-с-с ним договорилис-с-сь по вс-с-сем пунктам, и он ждёт не дождетс-с-ся, когда я позволю его подданным въезд в Империю для ос-с-своения с-с-свободных земель. Ес-с-стес-с-ственно, с-с-с обязательной с-с-сменой гражданс-с-ства и не в тех герцогс-с-ствах, которые граничат с-с-с Объединением с-с-свободных планет.
– Может быть, кто-нибудь из близкого окружения? – Хиза машинально провела когтями по декорированной под дерево стене, оставляя четыре глубокие царапины на прочном пластике. – Кто-то, кому такое положение вещей не выгодно?
– Вес-с-сьма вероятно. Не нравитс-с-ся мне вс-с-сё это. Как Эра к нему относ-с-ситс-с-ся?
– Вроде бы нормально. Но проникнуть в её сознание так, чтобы она этого не заметила, и убедиться наверняка сложно. Сами же учили.
– Да уж. – Эфа грустно усмехнулась. – Но, нас-с-сколько я знаю, ос-с-стальные её вообще не интерес-с-суют?
– Совершенно. – Диин тряхнула головой, словно подчёркивая свои слова. – Сейнал единственный, с кем она разговаривает, других только прощупала, и всё.
– Хорошо бы, чтобы так оно и продолжалос-с-сь. Не хватало мне ещё интригана или идиота в с-с-семье. Этого мальчишку хотя бы проверили от и до, время
– Почти, – вздохнула Хиза.
За разговором они не заметили, как дошли до камер дознания, расположенных прямо под летней резиденцией. Прежние Императоры любили совмещать охоту и балы с более экстравагантными развлечениями, и сооружённые по их приказу катакомбы пережили своих создателей. При правлении Императрицы Эфы в бывших пыточных застенках были оборудованы камеры дознания и временного содержания, а коридоры, ведущие в них, закрыты для посещения людьми, не являющимися доверенными сотрудниками императорской Службы безопасности под страхом немедленной смерти.
Поэтому на пути процессии, возглавляемой двоими парнями, осторожно волокущими прозрачный пластиковый мешок с бессознательным человеком внутри, не встретилось никого, кто мог бы им помешать. Спустившись в нужный подвал, Хиза открыла массивные металлические ворота, перекрывающие вход в блок дознания, молча кивнула своим подчинённым на ближайшую открытую дверь (способ, введённый в обиход практичными диинами. Действительно, зачем тратить время, вспоминая, какая из камер свободна, когда можно в пустых просто держать двери приоткрытыми – самый удобный и надёжный знак) и вошла внутрь вслед за ними, вежливо пропустив вперёд Эфу.
Небольшая чистая комнатка не имела ничего общего с сырыми, мрачными пыточными камерами, какие любят изображать в своих произведениях низкопробные писатели и экзальтированные журналисты, описывающие очередное зверство властей или безжалостных бандитов (в зависимости от того, о какой стране им заказали статью на этот раз). Обстановка полностью соответствовала назначению помещения и удобству лиц, его использующих. Стул, стол с электронным блокнотом – для следователя, мягкий диванчик – для наблюдающего, подставка с инструментами и медицинское кресло – для дознавателя. Вот и всё – функционально и просто, ничего лишнего.
Подчинённые Хизы хорошо знали свою работу, они усадили всё ещё находящегося без сознания убийцу в кресло и зафиксировали специальными захватами, предназначенными как раз для подобных случаев. Семь эластичных полос сентошёлка надёжно обездвижили преступника. Располагаясь в районе лба, плеч, локтей, талии, кистей рук, бёдер и лодыжек, они притягивали тело к твёрдому пластику, не давая возможности пошевелиться, но и не повреждая переносной изолятор, в который был упакован человек. Хиза подошла к столику с инструментами и открыла стандартную аптечку с набором спецпрепаратов. Отложив в сторону несколько ампул, она взяла нужную, с синим значком в виде маленькой змеи с крылышками. Поднеся ампулу к фильтру, расположенному как раз напротив лица допрашиваемого, Хиза поместила её в маленькое углубление в нижней его части. Углубление тут же герметично закрылось, раздался щелчок вскрытой ампулы, а затем шипение препарата, под давлением впрыснутого в изолятор, конструкция которого первоначально предназначалась для перемещения инфекционных больных и поэтому предусматривала возможность введения лекарств без угрозы для жизни и здоровья окружающих.