Выбор Проклятого
Шрифт:
— Не знаю. У меня есть только две версии. Первая — это важно для тех, кто управляет там. Мол, если пришел в чужую песочницу, будь любезен соответствовать. И куда-то тебе ход закрыт.
— А вторая?
— Ты сам мешаешь себе. Чересчур совестлив или морален. Кто знает, будь ты беспринципной сволочью, может тогда, обещание было бы и не властно над тобой.
— Круто! — Миша погрустнел.
— Жалеешь, что не можешь уйти в неизведанные дали?
— Нет. Задумался над тем, где это еще может выстрелить. Вы не знаете,
— Не знаю. Думаю, тебе нужна рукоять.
— Зачем? Я даже не представляю, где она оказалась.
— Вы с ней связаны, так или иначе. Думаю, ты смог бы определить ее местонахождение.
— А потом? Даже если найду ее?
— Возможно, сам поймешь. «Норспеерамонус» — одна из самых необъяснимых загадок. Я точно не подскажу — развел он руками и допил вино. МИша последовал его примеру, он почувствовал что разговор подходит к концу, да и сам хотел остаться в одиночестве, осмыслить то что услышал.
— Итак, я рад, что ты вернулся живым и невредимым. Скажи, ты способен снова идти наизнанку? Искать входы и выходы?
— Почему нет?
Ему показалось, что собственный голос звучит издалека, в голове поселилась одна мысль — он ошибся тогда, и Ксана все-таки достала его из могилы. Это было обидно.
— Это хорошо. Проклятый, — голос мага слегка изменился, и Миша волевым усилием заставил себя сконцентрироваться на словах Магреса, — остался последний этап твоего, нет, не обучения, а скорее исследования.
— Какой?
— Ты должен научиться водить наизнанку других, и приводить их обратно. Целыми, живыми и здоровыми. Думаю, это будет гораздо легче чем то, что ты сумел сделать уже.
— Хорошо. Я сам должен понять, как их водить?
— Теорию расскажу, она проста. В момент перехода нужен контакт. Вести за руку, нести на плечах, примерно так, как ты ведешь Иру из Солимбэ.
— А мне надо держать кого-то за руку и там, на изнанке? Все время? Или...
— Погоди, — чародей с улыбкой встал, — больше ничего не знаю. В остальном будешь экспериментировать сам.
— А с кем?
— Добровольцы готовы. И если ты действительно чувствуешь силы, то приводи ко мне завтра Иру, а сам начинай пробовать.
— А можно, завтра я приведу Иру и Валика. Хоть немного побуду с ним?
— Конечно можно.
***
Валентина раздраженно щелкала зажигалкой. Раз, второй, третий. Огонек все не желал появляться и зажигать сигарету.
— Китайское гавно! — шипела она сквозь зубы, продолжая крутить колесико. Любое терпение рано или поздно бывает вознаграждено, так и на этот раз. Наконец-то тонкий язычок пламени лизнул сигарету, раз, второй и Валя с наслаждением затянулась.
Причиной ее плохого настроения, конечно, была не дешевая зажигалка. Она, как ни старалась, так и не смогла придумать, как достать эту суку. После прошлого раза, идти на прямой конфликт
Да и муж открыто сказал, что сейчас ему не до разборок. В кресле бы удержаться. Он вообще редко ночевал дома, и Валя подозревала, что причина тому, далеко не всегда работа. Но эту тему она старалась не поднимать.
Вот эта невозможность достать обидчицу бесила ее еще больше, чем то, что она сделала с сыном. Месть стала идеей фикс и фантазии сменяли одна другую. От подпалить дом или плеснуть кислотой в лицо, до сходить к какой-нибудь ведьме и сглазить нахальную приезжую.
Сейчас она шла домой из магазина и, уже сворачивая на свою улицу, увидела прохожего. В голове Вали моментально созрела мысль о том, как можно решить проблему мести.
— Аркадий, можно вас на минутку?
Мужчина резко обернулся, и она замерла от неожиданности. Лицо Аркадия было перекошено, а левый глаз был неподвижен. «Инсульт он, что ли перенес?» — промелькнула мысль, но развить ее она не успела.
— Чего тебе? — грубо спросил он.
— Разговор есть.
— Какой? — на лице урки не отражалась ни одна эмоция, невозможно было понять будет ли он ее слушать или сразу пошлет.
— Ну не на улице же, — улыбнулась она, — зайдешь в дом? На чай?
Бандит некоторое время смотрел на нее оценивающе, словно решал, стоит ли связываться с бабой? Потом все-таки нехотя кивнул.
— Чай, или что покрепче? — продолжила она разговор, когда за ними закрылась дверь на кухню.
— Пока чай. Что за дело?
— Надо наказать одну шалаву.
— Что, муженька —уводит? — усмехнулся он, и его ухмылка вышла жутковатой.
— Нет. Но ведет себя очень нагло. Надо поучить.
— Валя, ты же знаешь. Я не работаю там, где живу.
— Ну, она приезжая. Мало ли что с ней случиться может?
— Приезжая, — напрягся бандит, — та, что дом Семеночны купила?
— Она самая. А вы что, знакомы?
— И как сильно ты хочешь ее проучить? — проигнорировал он вопрос.
— Тысяч на пятьдесят, — спокойно ответила Валя. И мне все равно, что с ней случиться, инвалидность там, групповуха, или.... Все под богом ходим.
Аркадий некоторое время молча пил заваренный до дегтярной черноты чай. По его лицу нельзя было что-либо определить.
— Мне надо уехать. — Наконец нарушил он молчание. — Вернусь, тогда и поговорим.
— А когда вернешься то?
— Не твое дело!
— Конечно, — не обиделась хозяйка, — но хотелось бы разобраться с ней еще в этом году.
— Разберемся, — негромко ответил бандит. Услышав его тон, Валя успокоилась. Он явно был согласен. — Разберемся в этом году, — повторил Аркадий, — мне к тебе в гости зайти? Как вернусь?