Выбор Проклятого
Шрифт:
— Стоп! — Ира вновь улыбнулась, но уже шире. — Это ж надо, какая у тебя оказывается испорченная жена. Я только об одной вещи подумала. А тут целый каталог.
— Испорченная, — радостно кивнул Проклятый, — за это и люблю.
— Только за это? — картинно оскорбилась Ира.
— Ну... — Он сделал вид что глубоко задумался, а потом радостно вскрикнул: — ну конечно же не только! Еще у тебя сиськи есть!
В этот раз от удара по лбу, Михаила спас только его рост.
***
После сегодняшней ночи, что Ира, что малыш жутко не выспались. Но если для Валика это было небольшой проблемой, он мог
Когда пришла сестричка, Ира пошла спать во вторую комнату, а Миша остался в своей коробке пытаясь медитировать, но без успеха, и потому просто слушал, как Оксана играет с малышом. Затем Валик начал клевать носом, тетя уложила его, а сама вышла на кухню.
Перед ее приходом Ира сняла со шкафа все кроме коробки, клавиатура могла вызвать ненужные вопросы, и Проклятому было нечем заняться. От скуки он размышлял, пытался по слуху определить, чем занимается неугомонная сестричка жены. Вот она возвращается в комнату, садится в кресло. Тишина, потом голос диктора, испуганный «ой» Оксаны, снова тишина. Включила телевизор, испугалась что тот разбудит ребенка, выключила. А зря. Сейчас малыша и стрельба из пушки не разбудит.
Оксана допила чай в тишине, минутку поскучала и подошла к компьютеру. Оживила монитор, но увидела лишь неумолимое предложение ввести пароль. Тогда девушка решила слегка убраться. Собрала игрушки, смахнула пыль с мебели, и решила посмотреть, что происходит на шкафу.
— Ирке не до уборки, — ворчала она, придвигая табуретку, — а ребенок пылью дышит. А тут даже пылесоса нет.
Видимо он слишком расслабился, раз уж не обратил внимания ни на скрип табуретки, ни на ворчание девушки. А потом стало поздно.
— Ой, а это тут зачем?
Оксана подняла коробку, повернула в руках, наклонила, слегка встряхнула, — легкая, вроде пустая. Для Проклятого все выглядело немного иначе чем для любопытной девушки. Вначале укол страха, когда он понял, что коробка заинтересовала ее. Потом он покатился по полу, несколько раз меняя направление, и под конец его подбросило, чуть ли не до потолка, после чего еще раз приложило об пол.
Он чуть не откусил язык и замычал от боли. Тряска прекратилась, но кружилась голова, и он даже не пытался подняться, чтобы сбежать. Проклятый ждал, что сейчас крышка коробки исчезнет, и в освободившемся проеме появится любопытное личико. Даже успел представить, как легкое любопытство сменяется крайним удивлением, возможно, она даже вскрикнет, а то и упадет в обморок, и в любом случае выронит коробку. Вот тогда, он получит еще одну порцию синяков и шишек. В то, что она свалится без чувств, он не очень-то верил, чай не девятнадцатый век на дворе, а вот в легкое сотрясение мозга — очень даже. Хотя это еще не самое плохое. Хуже если полезет хватать его руками — с нее станется.
Раздался какой-то шум, затем взволнованной Оксанино «Ой». Ожил оставленный на столе телефон, и девушка постаралась как можно быстрее ответить, чтобы мелодия не разбудила малыша. Миша понял — другого шанса спрятаться у него не будет, и побежал туда, где находилось спрятанное от посторонних глаз,
Он спустился по своим меркам, метров на десять, до второго узелка и замер. По-хорошему, стоило бы опуститься еще, так как его десять метров, это совсем немного с точки зрения нормального человека. Но он просто не до конца отошел после тряски, и надеялся, что Оксана убедится что коробка пуста, вытрет пыль и займется другими делами.
Приглушенный голос затих, раздались шаги, Оксана вернулась в комнату. Послышалось бормотание:
— Вата? Какие-то тряпки? Зачем она это тут хранит? А это что? Дырка прорезана? Может во что-то с малышом играет?
— Играет, блин! — пробурчал Проклятый. — Причем в натуре с малышом.
— Так, а это что?
И тут Миша почувствовал, как его потащило вверх. «Ну, все, как только вытащит наружу, помашу ей рукой», — он понял, что устал. Не хочет и не может больше прятаться.
— Вот, суеверная, — хмыкнула девушка, — и тут узелков накрутила.
Вдруг подъем прекратился, а через секунду сменился стремительным спуском, чем-то похожим на свободное падение. По всей видимости, девушка выпустила полотенце. Миша удержался, несмотря на то, что рывок вышел не слабый, и тихонько выругался. Похоже, опасность миновала. Но он еще минут двадцать он не решался подняться.
— Нафиг! Переезжаем! — бурчал он, лежа на шкафу и массируя предплечье. — А может показаться Оксане? — блеснула шаловливая мысль, — сейчас выгляну, изображу домовенка Кузю. Нафаня!! — прокричал он шепотом.
Игривое настроение ушло. На смену пришли апатия и безразличие, он бездумно смотрел в потолок и мечтал о возвращении в Этанию.
— Проснулась? — Оксана говорила негромко.
— Да, вроде и спать хочется, но что-то мешает, — Ира, вошла в комнату.
— А я тут немного убралась, пыльно у вас, малыш дышит этим.
— Ты на шкафу убирала?
— Да, там какая-то коробка стоит, с мусором, это твоя или хозяйская?
— Моя, — в голосе ведьмы чувствовалось напряжение, — мы с Валиком пытались дом делать.
— А..., ну зачем тогда на шкафу держать?
— Наскучило малому, а места не так много, вот пока и закинула.
— А если... — Но тут, не в меру любопытную Оксану, отвлек проснувшийся малыш. Заворочался, потянулся, что-то пробормотал.
Тетя сразу переключилась на ребенка, а Ира облегченно вздохнула: увидь сестра мужа, вопросы она бы задавала немного иные.
— Оксанка, покормишь Вальку? На кухне пюре.
— Конечно! — Ира дождалась пока Оксана скроется в коридоре, и негромко спросила, — ты как?
— Уже норм, но сегодня мой вестибулярный аппарат, испытал излишний стресс.
— Извини, я не ожидала, что она полезет убираться там.
— Я тоже, Ирка. Да ладно, тут вот еще подумал, ты там, уточни у Магреса, нет ли в его арсенале заклинаний, типа «Печать молчания». Некоторым пригодится.
— Обязательно. Я даже знаю кому первому. Есть тут один не большой, но очень разговорчивый мужчина.
— Ир — раздалось из кухни, — пюре почти закончилось! Что ему сделать?
— Все я пошла, постараюсь выгнать их на улицу, и еще немного поспать. — Все, собираются, — Ира вернулась в комнату, широко зевая, — посплю тут.