Выбор Проклятого
Шрифт:
— Тебе не будет мешать компьютер?
— Неа. Погоди, Оксанка выйдет, положу тебе на шкаф все что нужно.
Кино смотреть он не стал, лежал и думал. Ситуация с сестрой была комичной, все закончилось хорошо, но он до сих пор не мог сдержать улыбки, представляя что было бы, не отвлеки ее телефон. Но шутливое настроение быстро испарилось, он снова вспомнил о метке чародея.
С тех пор, как Магрес поставил ей метку дочери, прошло около двух недель. Двойная жизнь Проклятого сильно поменяла его ощущение времени. В первое же утро после пробуждения, Миша обследовал руки жены, но ничего не нашел. Тогда у него отлегло от
***
Той ночью когда метка украсила ее руку, и она разбила камень, Магрес отвел ее в небольшую комнату. Уселся напротив, смотря прямо в глаза. Ей стало неуютно, метка запульсировала словно отзываясь на взгляд мага.
— Ира, — голос Магреса был мягок, но в нем сквозили стальные нотки, — я понимаю, что ты дитя иного мира. Поэтому всего лишь предупреждаю, но теперь действительно в последний раз. Нельзя рассказывать мужу о том, что происходит тут.
— Я, — начала она, но замолкла не закончив, взгляд мага не располагал к дискуссии.
— Понимаю, что к сожалению, ты не могла не проговориться о метке. И даже, скорее всего, колебалась: соглашаться или нет, но теперь, когда ты согласилась, у тебя нет выбора. Или ты в точности выполняешь все мои приказы, или отказываешься от привилегии быть моей дочерью и учиться мастерству. Сейчас мне нужен ответ, что ты выбираешь?
— Я хочу продолжить обучение. — Она говорила тихо, чувствуя вину и стыд.
Кровь молотками стучала в висках, ведьма чувствовала себя школьницей, которую любимый учитель застал в мужском туалете.
— Хорошо, — он поднялся, — тогда запомни, отныне мое слово закон! — она кивнула.
Проснувшись она долго рассматривала руку в настенном зеркале. Метки не было видно, но ведьма чувствовала ее присутствие. Не на теле, нет. Может быть метка присутствовала на том, что называют астральным телом, или, что вероятнее, на той энергии, которая и делала из Иры ведьму. Не суть. Главное было не это. Ира подозревала, что теперь, маг сможет достать ее и тут. Или во сне. А значит они увязли. Увязли по-настоящему. А к добру это, или к худу покажет время. Она криво усмехнулась своему отражению и пробормотала:
— Коготок увяз, всей птичке пропасть. Гениальная поговорка, ну просто гениальная.
Она не знала, что муж тоже не спит. Пользуясь тем, что передвигается бесшумно, он последовал за ней. Она сама создала для этого все условия, и он выбрался в коридор и наблюдал, как жена рассматривает руку в зеркале. Тогда ему пришло в голову посмотреть на жену сквозь татуировку, как было в Этании, как было в Солимбэ. Тут было все сложнее. В начале вообще ничего не изменилось. Потому ему показалось, что он видит некое свечение около плеча любимой. Беда в том, что он не знал, куда маг поставил свое клеймо.
Ира не заметила его. Миша лежал за книгами, подсматривая в небольшую щель. А вот он слышал ее бормотание. Услышал, и бессильно закусил губу. Похоже с женой что-то не так. Ему не хотелось, чтобы она узнала о его присутствии. Поэтому остался на месте, пока она не ушла на кухню, а затем в комнату. Проклятый специально не выключал кино, и жена решила, что он смотрит фильм. Он дождался, пока она поиграет с сыном и поведет его на кухню завтракать. Правда
Пока Ира возилась с завтраком, и сюсюкала с малышом, Миша вернулся на свое место. Решил было, что сам поговорит с магом, но потом, при приближении ночи, его решимость начала уменьшаться, пока практически совсем не иссякла.
В итоге он так и не поговорил с чародеем по поводу своей жены. В первую ночь, когда Миша, возможно, еще был достаточно накручен, чтобы решиться на выяснения, они просто не встретились. А затем запал прошел. Проклятому довольно сложно было представить, как и что он будет говорить, каким образом выяснять отношения. Он ведь не должен был подслушивать. Да и Ира похоже не тяготилась меткой, наоборот ее прогресс значительно ускорился. Вот о чем, о чем, а о том, что ее мастерство улучшилось, рассказывать она могла. Мише же тоже было чем заняться в Этании. Его ждал Шаарн, и Проклятому не терпелось вернуться туда.
***
В салон вернулся командир, и Филипп дернулся вставать, но тот молча занял одно из кресел. Все ясно, поездка все еще откладывается, и Филипп расслабился и вернулся к воспоминаниям. В Питере их встретили очень тепло. Там произошла катастрофа, местные кадры пребывали в состоянии близком к панике. Шесть убитых, двадцать шесть пропавших без вести. Впрочем, на их счет — особых иллюзий никто не питал. Постепенно удалось найти трупы, но не все. Семнадцать человек, одиннадцать мужчин и шесть женщин, так и не были найдены. Получалось что отдел инквизиции уничтожен практически полностью. И такая избирательность нападавших не могла быть простой случайностью.
Прибывшие разделились. Одна группа искала по городу любые проявления мистической активности и старалась взять старые следы. Выйти хоть на кого-то кто может оказаться в курсе дела. Питерская «магическая тусовка» была поставлена на уши, но результатов это не принесло.
Все нити обрывались следы вели в никуда. Местные причастные к мистике во всех ее проявлениях, все как один оказывались не причем. По всему выходило, что убийства совершили залетные гастролеры. Но они умудрились прийти ниоткуда, убить тридцать два человека, среди которых были очень хорошие специалисты. Причем не только кабинетные работники, но и бойцы, оперативники и люди со способностями. Вот так просто убить, или похитить и убить, а затем раствориться бесследно. И это не то чтобы пугало, а скорее шло в разрез с привычной картиной мира
Другая группа занималась банальным расследованием. Филиппу казалось, что именно эти ребята добились наиболее значительных результатов. Он бы не смог объяснить своих предчувствий, он лишь учился им доверять. Последние события наглядно показали практичному немцу, что логика и анализ, далеко не всегда выигрывают у интуиции и случайных, неформализуемых озарений.
На этот раз нападавшие сработали не так чисто, как при зачистке организации Святослава, и в дело вступили штатные некроманты. Нет, эти ребята предпочитали называться консигнаторы. Вроде как посредники между миром живых, и загробным царством, и за обращение «некромант», можно было получить по башке, но в понимании Филиппа — раз работаешь с трупом, значит или патологоанатом, или некромант. Ну, или, в крайнем случае, медиум.