Выбор Пути
Шрифт:
Но это так, пустое. Это я сделаю за три дня — не сборник, понятно, а турнирную брошюрку. Вопрос, что я буду делать дальше?
Ну, вот сейчас, в данный момент я собираю личинки и жуков.
А потом? Развлекаться и бездельничать: ловить рыбу и собирать грибы.
Потом наступило скоро: я осилил последнюю грядку. Все вредители изолированы и приговорены, а приговор, в лучших традициях, приведён в исполнение безотлагательно.
Я сел на скамеечку и стал отдыхать. Привыкать к положению «голова наверху», потому что собираешь личинки совсем
Пока я возвращался к прямохождению, тучки из легких стали тяжелыми. Начал накрапывать дождь — скандинавский циклон пришел досрочно.
Я отправился в дом. Не знаю, придут девочки, нет — при Андрее Николаевиче они соблюдают приличия. Ведут себя чинно. Но не чопорно. Так что запросто могут прийти. И, разумеется, уйти.
Я уже собрался в душ, как открылась дверь. Девочки? Нет, Андрей Николаевич. Поздоровался, прошел в гостиную, сел на диван.
Хочет что-то сказать?
— Кузнецов умер. Семен Николаевич.
С директором сахарного завода я встречался дважды. Непростой человек, совсем непростой.
— Ты, Миша, оказался прав. Неизлечимая опухоль, — и смотрит на меня внимательно.
А я молчу.
— Ты вот сразу распознал, хоть и студент, а каборановские коновалы…
— Насчет коновалов, Андрей Николаевич, у меня есть интересный документ. Сейчас принесу, — и я поднялся в мезонин, где в шкафу на полке, предназначенной для всячины, хранил в предчувствии этого ли, иного разговора каборановскую газету «Путь коммунизма» за 27 октября прошлого года. Попросил знакомых из славного городка Каборановск, они и раздобыли.
— Вот посмотрите, Андрей Николаевич, — протянул я газету Стельбову.
— Что смотреть-то?
— А я карандашом обвел. Синим.
— Я очки не взял.
— Ладно, расскажу так. За Каборановской центральной районной больницей закреплено столько-то гектаров свекловичного поля. Врачи, медсестры и санитарки ударно трудятся на нём с весны до осени, и теперь, собрав хороший урожай, взяли повышенные обязательства на год будущий.
— И что из этого следует?
— Из этого следует всё, — ответил я.
— В смысле?
— Огород пашет трактор, людей возит «Волга». Если людей начинает возить трактор, да ещё в тележке, ничего хорошего не получается.
— Ты, Миша, смелым стал. Не боишься?
— Нет. Потому что с умным человеком говорю. Вы ведь и сами прекрасно знаете: из шести лет обучения год приходится на колхозы. Остаётся пять лет. Год пропадает. Ну, в смысле обучения. Так?
— Допустим.
— А этот год очень и очень пригодился бы студенту. Ну, а потом… Если за полем закрепили врача, то наивно ждать, что врач будет от этого лучше лечить. Лечить он будет неважно. И чем дальше, тем хуже. Вот и упустили Кузнецова.
— Ты-то не упустил. Распознал.
— А
— А что меня, по-твоему, интересует?
— Тут и гадать не нужно. Вас интересует ваше собственное здоровье. Обращаться же в свои спецбольницы вы опасаетесь: вдруг найдут что-то нехорошее и тут же сообщат Наверх. А Наверху… вам виднее, как поступают с серьезными больными Наверху. Дальше, во всяком случае, продвижения не будет.
— Ох, Чижик, Чижик…
— Не охайте, Андрей Николаевич. Воля ваша, а лучшего советчика по медицинской части не найдёте. Во-первых, гарантированное сохранение врачебной тайны, во-вторых, я и в самом деле неплохой диагност. Ну, и в-третьих…
— Не тяни уж, Миша…
— Я вас знаю давно, Андрей Николаевич. Необходимые знания только получаю, но с уверенностью могу сказать: у вас токсический гепатит.
— Вот как…
— Вот так. Но процесс зашел недалеко, и потому всё ещё можно переиграть.
— Что для этого нужно?
— Два условия: диета и режим дня. Пятый стол, про него вам Ольга расскажет, полный, то есть действительно полный отказ от алкоголя. И никаких таблеток без самой крайней нужды. Особенно таких как тройчатка, пятерчатка, тех, что безо всякого рецепта продают в каждом аптечном ларьке. Ну, и режим дня. Легкие физические упражнения, вот как сегодня, прогулки, здоровый сон — не менее семи часов. Дыхательные упражнения. Здесь вам опять все расскажет Ольга. Хотя…
— Что «хотя»?
— Хотя, думаю, она уже всё вам рассказала, а ко мне вы пришли за вторым мнением.
— Это она разболтала?
— Помилуйте, Андрей Николаевич, с чего бы это вдруг? Просто Ольге ведь никакой нужды в Карловы Вары ехать нет. А едет, и вы с ней. Как бы сопровождаете. А на самом деле едете вы, а Ольга вас сопровождает. И правильно, Карловы Вары — место хорошее, и тамошняя вода вам поможет. Хотя и наши воды, особенно ессентуки, ничем не хуже. И гораздо приятнее.
Вкуснее. Право, поезжайте в Ессентуки. Сейчас уж в Карловы Вары, раз всё организовано, а зимой в Ессентуки. Вот там врачи хорошие. Свеклою не балуются. И потому не хуже чешских. Лучше, поскольку знают русскую натуру. И потом, если и сообщат Наверх о вашей проблеме, то ничего страшного не воспоследует. Поскольку всё поправимо.
— Ты уверен?
— При соблюдении того, что я сказал, от цирроза вы не умрете. У вас не будет цирроза.
Стельбов посмотрел на меня.
— Знаешь, Чижик… Иногда мне кажется, что ты совсем не тот паренек, которого я знал. Уж здорово ты повзрослел после школы. Повзрослел и изменился. Так и тянет сказать тебе «вы».
— Только не на людях, Андрей Николаевич. Не поймут, если вы мне «выкать» вдруг будете. А что я изменился, так все мы меняемся. Посмотрите на девчонок, на Ольгу, на Надежду.