Выбор Шутника
Шрифт:
— Значит, Дайневон и регентский совет, — медленно проговорил Мекуэн.
— Или Имаджан сама себя назначит регентшей, — высказала свою мысль Виннамин. — Если только, конечно, что-нибудь случится с королем. Мы молим бога, чтобы ничего не случилось.
— Надо ли сообщать принцу, что король умер? — спросила Дов, не глядя на Сарэй. — Если Хазарин всходит на трон, то принцу больше нечего опасаться. Он захочет уехать в Раджмуат как можно скорее.
Сарэй взглянула на Дов таким взглядом, от которого разрыдался
— Да, кстати, о Броно, юная леди, — сказал Мекуэн и обернулся, чтобы посмотреть старшей дочери в глаза. Сарэй тоже посмотрела на него. — Ты девушка со здравым смыслом и надлежащим воспитанием. Новости о короле меняют некоторые вещи.
— Он хочет на мне жениться, — беспечно сказала Сарэй. — Он сам так сказал. У наших стен достаточно ушей, — она посмотрела на сестру, потом на Али, — и вы можете убедиться, что я говорю правду.
— Ты должна кое-что учесть, — сказала Виннамин. — Поверь, это нечто большее, чем его долги и твое небогатое приданое.
Сарэй упрямо выпятила подбородок.
— Ну, и что же это?
Герцогиня вздохнула.
— Когда-то Броно ухаживал за мной, помнишь? Так вот, тогда я узнала о нем кое-что. Он тщеславен. Что могут Балитанги — униженные, нищие и в изгнании — предложить тщеславному мужчине? Видимо, ничего, кроме того, что со смертью Орона твой отец на один шаг приблизился к трону. Кто бы ни женился на тебе, он станет еще ближе к трону. Броно жутко нужны деньги, но, в крайнем случае, они могут быть у возможной будущей королевы, особенно в том случае, когда ее отец не помеха. Он любит вас обоих.
Сарэй покачала головой.
— Он любит меня. То есть я думаю, что любит.
— Доченька, любовь — это прекрасно, но чтобы получить ее, Броно не надо жениться, — тихо проговорил герцог. — Бесчисленное количество женщин при дворе в Раджмуате, замужние и нет, с огромным счастьем отдадут ему всю любовь, какую он только ни потребует. — И, не сводя с нее взгляда, добавил: — Он берет Пембери к себе в постель каждую ночь.
Глаза Сарэй вспыхнули.
— Ненавижу тебя! — воскликнула она и выскочила из комнаты.
— А мне она говорила, что ей просто нравится целоваться, — грустно проговорила Дов. — Я думала, что она просто играет в эту любовь.
— Она горда. Ей обидно, что в то время, когда он должен был, по ее мнению, тосковать по ней, он развлекался с кем-то другим, — со вздохом произнесла герцогиня. — Мы рисуем себе мужчину в радужном свете, когда влюблены, и ненавидим, когда рушатся наши мечты.
Али решила, что ей уже пора, и выскользнула из комнаты. Если у Броно не предусмотрена срочная доставка королевских новостей, то она съест свой тюфяк. Он скоро уедет, и это всем пойдет на пользу.
Через три дня из Димари примчался покрытый пылью гонец с сообщением, что король
Хасуй разливала вино, пока Али сидела в темноте под главной лестницей. Жуя ужин всухомятку, она наблюдала за Сарэй. Как Али и ожидала, Сарэй едва притронулась к пище, посреди ужина извинилась перед родителями и Броно и покинула зал. Али передвинулась к двери, которая вела со служебной лестницы в сад и стала ждать.
После ужина все встали и начали выходить из зала. Сарэй, замотанная в длинный широкий плащ, с бабьим платком на голове, вышла из башни. Али беззвучно прокралась за ней. Сарэй шмыгнула в садик.
Броно уже сидел там, на краю фонтана и вся его поза выражала отчаяние. Увидев Сарэй, он вскочил, четырьмя широкими шагами пересек расстояние, разделявшее их, схватил ее, обнял и принялся неистово целовать. Сарэй поколебалась, потом обвила шею Броно руками и стала целовать его с такой же страстью.
Али вжалась в стенную нишу. Зрелище было лучше любой драмы, которую актеры разыгрывают перед публикой. А тут и была драма. Сарэй исполняла роль безутешной девушки, тоскующей по запретному любовнику. Броно был взрослый, усталый человек, который нашел усладу своего сердца как раз в то время, когда перестал надеяться на исполнение этого желания. Теперь Али была уверена, что сцена, разыгранная Сарэй родителям, была вызвана просто возмущением девушки: они по-прежнему считали ее ребенком, — а не страданиями разбитого сердца.
Наконец они оторвались друг от друга, но продолжали стоять, взявшись за руки.
— Клянусь тебе, это ненадолго, — сказал Броно, напряженно глядя прямо в глаза Сарэй. — Не знаю, смогу ли я вынести разлуку, но перед нами открываются новые возможности. Хазарин — мой друг. Он вызволит твою семью из изгнания, и поговорит с Мекуэном. Тогда я смогу ухаживать за тобой открыто и нам не надо будет прятаться по углам.
— Поговори с папой сейчас, — попросила Сарэй.
Броно покачал головой.
— Сейчас? Когда у меня нет ничего, кроме имени? Мекуэн не позволит мне сейчас жениться на тебе. Вокруг много других мужчин, которые бросят свои богатства к твоим ногам. Но если Хазарин пожалует мне то, что обещал, я буду богатым человеком. Я одену тебя в шелка и осыплю драгоценностями.
И он снова обнял Сарэй.
Они целовались долго, дыхание прерывалось, но вдруг Сарэй отстранилась.
— Ты найдешь себе при дворе другую женщину, я знаю. Более опытную, богатую. Ты забудешь о такой невежественной девчонке, как я.