Выбор воина (Витязь - 2)
Шрифт:
"Вот так-то, паскуда! Хреновато вас здесь готовят..."
Прислушавшись, Савинов не заметил никаких признаков поднявшейся тревоги. Не мудрено! Здесь, наверное, постоянно кого-нибудь лупцуют. Шум, вопли. Никто не обращает на них внимания... Но надо как-то выбираться.
Кабинет находился в полуподвале и, чтобы выйти отсюда, надо пройти через пару-тройку постов. Да еще капэ у ворот. Кислое дело! Он подошел к валяющемуся тряпичной куклой Мелкису, ухватил его за шиворот, вздернул на ноги. "Что же это я делаю?" Шестаков, похоже, уже очнулся от боевого угара
Глаза следователя, напитые кровью, дико блуждали. "Никак я ему черепушку стряс? Ничего..." Савинов поднес пистолет к самому носу Мелкиса.
– Видишь?
– Блуждающий взгляд завороженно остановился на черном отверстии дула.
– Будешь орать - пристрелю как бешеную собаку!
Губы у побитого следователя мелко затряслись, и он быстро кивнул.
– Сейчас ты вернешь мне документы и проведешь через посты. Вздумаешь поднять тревогу - прикончу. Мне терять нечего!
– Т-тебя найдут!
– Мелкие с ненавистью смотрел на Шестакова.
– Найдут! У нас руки длинные! А ты, значит, не просто вредитель, ты предатель и немецкий шпион!
Савинов невесело рассмеялся.
– Нет, ну надо же, какой кретин! Кто тебя, дебила, сюда взял? Ты же больной! И башка у тебя, скотина, не варит совсем! Ты слышал, что я сказал? Еще в морду хочешь? Нет? Тогда шевелись!
– Я...
– Головка от х... я! Живо!
Под бдительным присмотром Савинова Мелкис полез в стол и извлек пакет с документами.
– Мой табельный пистолет где?
Следователь открыл нижний ящик стола - Шестакова разоружили прямо здесь, в кабинете. А ведь вызывали как бы для беседы!.. Сашка едва успел перехватить руку Мелкиса.
– Ах ты подлюка!
– Хрясь! Следователь, получив по шее, свалился под стул.
– Не дергайся! А ну встать! Встать, я сказал!
Мелкис поднялся, шатаясь, а полковник спрятал свое оружие в пустовавшую до этого кобуру, ухватил того за шиворот и поволок к двери. Выглянул в коридор. Все тихо.
– Пойдем-ка... Да смотри, я тебя предупредил. Дернешься, орать начнешь - добавится еще парочка трупов. Пошел!
Шаги гулко отдавались в стенах. За закрытыми дверями, идущими вдоль коридора, царила тишина. Только звонкое эхо шагов... Эхо? Из-за поворота навстречу им вдруг вывернул офицер НКВД в парадной форме, а за ним двое солдат с автоматами.
– Стоять! В чем дело, товарищ капитан? Что за вид?
В петлицах у офицера был ромб - полковник! Крупная птица для войск НКВД!
Мелкис открыл было рот, но, покосившись на Сашку, осекся. Офицер тоже посмотрел на него.
– А! Добрый день, Лев Львович!
– и Мелкису: - Надеюсь, телефонограмма поступила вовремя?
– Какая телефонограмма? Я проводил дознание и приказал не беспокоить...
– Следователь вдруг рванулся, отпрыгнул.
– Арестуйте его! Он изувечил трех моих помощников, захватил служебное оружие, меня чуть не убил! Арестуйте!!!
Шестаков дернулся было стрелять, но Сашка удержал его. Что-то здесь не так!
Полковник НКВД спокойно посмотрел на него
– Взять!
– Те двинулись было к летчику.
– А-атставить! Не его! Мелкиса...
Автоматчики невозмутимо отработанным движением завернули следователю руки за спину.
– Что... Не меня! Его арестуйте! Он враг!
Офицер, не глядя на Мелкиса, произнес:
– Вы мне здесь не указывайте! Мы еще разберемся, почему у вас дело так поставлено, что человек из-под следствия сбежать может...
Сказано это было так, что Мелкис побледнел.
– Но ведь я...
– Заткните ему пасть, - небрежно бросил офицер и обратился к Шестакову: - А вы, товарищ полковник, отдайте все-таки пистолет. У вас свой есть... Впрочем, прошу прощения, я оговорился. Не полковник генерал-майор. Да, да! Приказ Ставки! Вас повысили в звании за успешное управление дивизией и срочно назначают командующим ВВС Крымского фронта! Вам необходимо срочно отбыть к месту службы. Самолет уже ждет!
И, взяв обалдевшего Шестакова за локоть, тихонько добавил:
– А следствию сопротивляться вы права не имели! Хорошо, что так все закончилось... Но если узнают...
– А узнают?
– Летчик посмотрел ему в глаза. Тот улыбнулся.
– Нет, конечно! Кто же поверит предателю Родины!
– и полковник кивнул на Мелкиса. Тот затрясся как осиновый лист, затравленно озираясь.
– Он не предатель, - сказал Шестаков, - а просто душевнобольной. Кажется, это называется "паранойя".
Офицер печально усмехнулся.
– Хороший контрразведчик, Лев Львович, обязательно должен быть чуточку параноиком. Однако, может, насчет него вы и правы. Проверим... А вы все же будьте поосторожнее. И как это вы ухитрились охрану положить? Самбо? Бокс?
– Вольная борьба... Да и вырос я не в самом спокойном районе... А этот псих хотел с меня ордена сорвать! Звезду Героя мне, между прочим, сам Сталин вручал101. Мелкису ли отбирать?
– Понятно... Вы, надеюсь, там никого не убили?
– Не знаю, - честно сказал Шестаков. Он до сих пор так и не понял, что кто-то вмешался в его судьбу. Сашка мысленно улыбнулся. "Удачи тебе, генерал!" А затем, еще не осознавая, как он это делает, отстранился, выйдя из тела Шестакова. И успел увидеть, как тот в сопровождении полковника быстро идет к выходу, а Мелкиса куда-то уводят. Потом он сделал еще одно усилие и...
Глава 8
Ручей
Как всегда, был дерзок и спокоен
И не знал ни ужаса, ни злости,
Смерть пришла, и предложил ей воин
Поиграть в изломанные кости.
Николай Гумилев
День выдался ясный. Ярина с самого утра ушла из усадьбы и задумчиво бродила по окрестным рощам. Она и думать забыла о неясной тревоге, что охватила ее вчера на закате. Та улетучилась куда-то, не оставив после себя и следа. Все вокруг радовало взор: сияющая под солнцем листва, о чем-то шепчущаяся с легким ветерком, тенистые опушки и полянки, покрытые мягкой муравой, журчание недалекого ручейка...