Выбор за тобой

Сванхольм Делла

Только там Джессика поняла, как устала. У нее даже слегка подрагивали руки.

– Успокойся, это обычная реакция, – заметила Анна. – Выпей горячего чаю и постарайся уснуть.

– Анна, а почему Алан сказал, что камера любит меня? – спросила Джессика, удобно устроившись на диванчике.

– Потому что он, как и все, увидел, что ты держишься в кадре очень органично, свободно. Как будто всю жизнь снималась в кино. А ведь это твое первое появление перед камерой, не так ли?

– Да. До встречи с Нельсоном я никогда не думала сниматься. Он долго уговаривал меня попробовать. А я отказывалась, потому что боялась. Да и не хотелось мне. Это

все не мое. – Джессика глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и заставила себя улыбнуться. – А потом, постепенно я стала думать о роли Зенобии все больше и больше. Я знала об этой царице еще до нашей с Нельсоном встречи. Но все равно после его предложения сниматься прочитала о ней гору литературы и…

– И вот ты здесь, на съемках фильма «Царица Пальмиры», – радостно заключила Анна.

– Да, я здесь, – кивнула Джессика. – Но я так странно себя здесь чувствую… Ведь я совсем не принадлежу к миру кино. У меня такое чувство, словно я случайно забрела в чужое царство. Ты читала книгу Льюиса Кэрролла «Алиса в Зазеркалье»?

– Конечно. Это была моя самая любимая книга в детстве.

– Ты помнишь, что чувствовала Алиса, оказавшись в Зазеркалье? Среди Чеширского Кота, Моржа с Плотником, Комара и Безумного Шляпника? Там, где время показывали часы без стрелок?

– Прекрасно помню. – В углах губ Анны дрогнула легкая, но многозначительная улыбка. – Но, как говорится все в той же «Алисе в Зазеркалье», тебе с каждой минутой должно становиться все любопытнее и любопытнее.

– Это действительно так, – призналась Джессика. – Мне любопытно… но одновременно и немного страшно.

– По крайней мере, у нас в отличие от Алисы нет грозной Белой Королевы, которая всем обещает отрубить голову, – сказала Анна Бальдини, дружески улыбаясь.

– А ты не смеешься надо мной? – забеспокоилась Джессика. – Ведь я совсем не знаю тех подводных камней, которые могут быть здесь, в вашем мире кино.

– Да, подводных камней у нас хватает, – пробормотала Анна. – Но где их нет?

– Анна, – дрогнувшим голосом произнесла Джессика, – ты знаешь, я росла единственным ребенком в семье и любви родителей мне хватало сполна. Не могу похвастаться, что я была всегда окружена подружками – наоборот, я трудно схожусь с людьми, предпочитаю одиночество. Но с тобой, Анна, все по-другому. Мне очень хочется, чтобы мы стали подругами. – Джессика порывисто встала с дивана и заглянула в строгие карие глаза гримерши:

– Я предлагаю тебе свою дружбу, Анна Бальдини.

Та смутилась, на глазах ее невольно выступили слезы.

– Вы очень великодушны, Зенобия Пальмирская, – попыталась отшутиться она.

– Так да или нет?

– Да. Конечно да. – Анна обняла Джессику и посмотрела в ее бездонные серебристо-серые глаза. – Ты мне тоже очень понравилась, Джесс. С первой нашей встречи. Так сложилась моя жизнь, что у меня тоже не было подруг. Ты будешь первой, – улыбнулась Анна.

Они крепко обнялись.

– Прости, я ведь о тебе ничего не знаю, кроме того что ты первоклассный стилист, – смутилась Джессика. – Но мне кажется, что ты самый надежный на свете человек. И довольная жизнью женщина, целиком занятая работой.

– Работой – да. Конечно, работой… – Анна встала с диванчика. Лицо ее уже не было таким безмятежным, каким его привыкли видеть коллеги. По краям рта залегли скорбные складки. – Ты правильно заметила… Сейчас, глядя на меня, действительно можно подумать, что помимо работы меня ничего больше не интересует. Но никому и в голову не

приходит спросить, почему так получилось. Потому, что я так люблю свою работу? Конечно, я люблю ее! Но… – Лицо Анны исказила гримаса. – Видишь ли, Джесс, я была замужем. И этот брак поломал мне жизнь. – Она махнула рукой и выскочила из трейлера.

Джессика осталась сидеть на диванчике.

Я никогда не буду спрашивать Анну об этом, решила наконец она. Если захочет, сама расскажет. Но как же я так некстати ляпнула про довольную жизнью женщину? Впредь мне наука: сначала думать, потом говорить. Хотя я так раньше всегда и делала. Раньше… Ах Голливуд, Голливуд – вот и у меня уже крыша поехала.

В дверь постучали.

– Можно? – раздался голос Нельсона.

– Конечно, – радостно ответила Джессика.

– Сиди-сиди, – сказал Нельсон, увидев, что она вскакивает с диванчика. – Я обещал твоим родителям заботиться о тебе и не давать переутомляться. Знаешь, – он задумчиво посмотрел на Джессику, – я остался доволен твоим первым опытом. Ты, можно сказать, даже превзошла мои ожидания. Помнишь, что я обещал тебе в Хьюстоне? – Он внимательно всмотрелся в ее несколько осунувшееся от усталости, но не менее прекрасное от этого лицо. – Да-да, все верно: я предсказываю тебе блестящее будущее в кино, Джессика Армстронг!

Джессика засмеялась. Ее смех серебряным колокольчиком отозвался в ушах Нельсона. И он, неожиданно для самого себя, наклонился и поцеловал ее в губы.

Глаза ее стали темными, как грозовое небо, и она отпрянула от него.

Нельсону стало неловко.

– Прости, Джессика, я не пытаюсь соблазнить тебя. Это скорее поцелуй благодарного режиссера талантливой ученице. Но не буду тебе мешать. Продолжение съемок через два часа. Отдыхай. – И он стремительно покинул трейлер.

Джессика осталась одна в пустом вагончике. Его звуконепроницаемая обшивка ограждала ее от посторонних звуков. Она снова легла и попыталась было вздремнуть, но не смогла. Нельсон поцеловал ее в губы! И это совсем не было похоже на их первый поцелуй, когда час назад он чмокнул ее в щечку прямо на площадке после окончания съемок. Тот поцелуй был скорее дружеский. Но здесь, в трейлере…

Она порывисто вскочила и подошла к окну. За плечами у Джессики было несколько краткосрочных романов со сверстниками. Они пришлись на тот период, когда она заканчивала школу и готовилась к поступлению в университет. И не очень удачный сексуальный опыт со своим однокурсником, Джералдом Бейкером.

Джессика невольно помрачнела. Вспоминать об этом было не очень-то приятно. Джералд был дальним родственником бывшего госсекретаря США Джеймса Бейкера, прославившегося во время первой войны в Персидском заливе, и считал это немаловажным фактом. Ведь университет Райс, помимо всего прочего, был тесно связан с кланом Бейкеров, которые входили в его попечительский совет. Их существенный вклад в финансирование университета ни для кого не был секретом.

Сам же Джералд был далеко не блестящим студентом. Будучи мощным и атлетически сложенным, он больше налегал на спорт, чем на науки. Выступал за университетскую команду по футболу, занимался толканием ядра. Утро у него начиналось с многокилометровой пробежки по специальной дорожке длиной в четыре с половиной километра, проложенной вокруг студенческого кампуса. Потом он шел в тренажерный зал.

Джералд Бейкер стал первым мужчиной в жизни Джессики. Все случилось как-то само собой – после вечеринки, посвященной празднику Хэллоуина.