Выбор завоевателя
Шрифт:
— Как? Взрывом? — предположила Пембертон.
— Как ни странно, нет. — Уильямс продемонстрировал металлическую трубку, похожую на рожок, присоединенную к одному из своих агрегатов. — Оказывается, эффективнее всего быстрая, четко модулированная серия ультразвуковых сигналов. При образовании этих кристаллизационных плоскостей катализатор, видимо, создает новую серию естественных частот в керамике, и, когда мы наносим удары в нужном порядке и в быстрой последовательности, материал подается. И распадается.
Пембертон покачала головой.
— Восхитительно, — сказала она. — Примите мои поздравления,
— Я вижу лишь две ложки дегтя в вашей бочке меда, лейтенант, — сказал Фейлан. — Ложка номер один — откуда вы знаете, что этот метод сработает с обшивками военных кораблей джирриш? Вы сами сказали, что керамика не совсем та же.
— Конечно, все придется проверить, — согласился Уильямс. — Но у нас есть копия результатов полного анализа фрагментов обшивки, найденных на месте гибели «Ютландии». Теперь, когда мы знаем, с какой стороны подойти, будет очень просто составить формулу катализатора против корабельной брони.
— Отлично, — кивнул Фейлан. — Тогда вторая ложка дегтя. Как вы собираетесь использовать ультразвук против джирриш в космическом вакууме?
— Это будет посложнее, — согласился Уильямс. — Пока не знаю. Но у меня есть пара идей… Однако, чтобы со всем разобраться, понадобится более мощный компьютер, чем есть у нас. Придется отправить все данные на Эдо — пускай там разбираются.
— Может, и не придется, — задумчиво произнес Фейлан. — Какой мощности компьютер вам нужен?
— Ну, по крайней мере… — У лейтенанта вдруг заблестели глаза. — Верно, у вас же на борту сверхразумный компьютер! Тип, характеристики?
— «Кавтроникс Карфаген-Айви-Гамма», — порылся в памяти Фейлан.
— Этот должен справиться. — Уильямс стушевался. — Правда, это невоенный компьютер. Командование не погладит нас по головке, если загрузим в Макса военный секрет.
— С другой стороны, если у вас получится задуманное, этот секрет скоро перестанет быть секретом, — возразила Пембертон. — Думаю, это как раз тот случай, когда военные должны рискнуть.
— Возможно, — согласился Уильямс, которому очень хотелось проверить свою теорию практикой. — Ладно. — Он снова вытер руки, затем достал из своего планшета две карты. — Может, пока пойдете на ваш грузовик и загрузите в Макса вот это? Я заберу на нашем корабле все данные по броне и приду к вам.
— Я с вами, коммандер, — сказала Пембертон. — Мне не терпится посмотреть, как работает ваш сверхразумный компьютер.
Фейлан искоса глянул на нее. Она что, его мысли читает? Но на ее лице не было ни намека на подозрительность.
— Конечно, полковник, — произнес он. — Идемте.
Глава 16
Коммандер Кавано и полковник Пембертон снова появляются, выходя из-за угла здания через 16,85 минуты после своего исчезновения из радиуса обзора камеры. Их сопровождает офицер, которого я идентифицирую как лейтенанта Уильямса. Я увеличиваю изображение, изучаю их лица и сравниваю выражение с моими алгоритмами. Хотя заметно некоторое напряжение лицевых мышц, я заключаю, что оно гораздо слабее, чем было бы после срабатывания вражеской мины-ловушки. Также замечаю, что коммандер Кавано держит в левой руке два переносных носителя информации.
Лейтенант Уильямс меняет
— У нас для тебя работенка, Макс. Сложные математические расчеты и химический синтез. Справишься?
Я замечаю в его голосе ту же самую напряженность, что отметил ранее в выражении его лица.
— Это звучит весьма интересно, коммандер. Я сделаю, что смогу.
Они входят в кабину лифта. Я включаю механизм и за 22,82 секунды поднимаю их к люку. Еще через 22,44 секунды они снова оказываются в рубке. Коммандер Кавано тратит 1,04 секунды на изучение наклеек на переносных хранителях информации, затем выбирает одну из этих карточек и вставляет ее в щель.
— Отлично, вот тебе данные. Ознакомься.
Блоку ввода требуется 0,23 секунды на переписывание данных и преобразование их в стандартный формат. В течение этого процесса я замечаю через внешние камеры грузовика, что лейтенант Уильямс выходит из экспедиционного корабля и направляется к грузовику. Я также вижу, что в руке у него переносной хранитель информации.
Форматирование заканчивается, и еще 0,04 секунды я провожу, сортируя и компонуя данные в предпочтительном для меня порядке. Затем 2,66 секунды изучаю их. Наиболее интересны данные по профилям ультразвуковых импульсов, полученные 20,88 минуты назад, как я теперь понимаю, лейтенантом Уильямсом и его коллегами. Мои внешние микрофоны уловили лишь разрозненные фрагменты волн, что не дало мне возможности провести тщательный анализ и идентифицировать их источник. Получив в свое распоряжение эти данные, я расширяю пределы восприимчивости микрофонов.
— Интересно. Есть ли у вас данные активных сенсоров?
— Вот.
Коммандер Кавано вставляет вторую карту. Как и было обещано, там находятся экспериментальные данные, полученные активными сенсорами. Кроме того, там содержится полный динамический профиль структурного распада керамики.
— Какой уровень экстраполяции для вас желателен, коммандер?
— Для начала просто изучи данные и прикинь, что к чему. Лейтенант Уильямс даст тебе основное задание.
— Я понял.
Я провожу краткий предварительный анализ, изучаю микроскопические и макроскопические эффекты, создаю в первом приближении карту напряжений, соответствующую диаграмму молекулярных энергетических уровней внутри керамики и индуцированныхплоскостей кристаллизации, подсчитываю профили переноса энергии между всеми сверхзвуковыми частотами и плоскостями кристаллизации и экстраполирую на основе этого анализа вероятные резонансные частоты.
Процесс занимает 3,67 минуты, в течение которых я поднимаю кабину лифта с лейтенантом Уильямсом.