Выбор. Иное
Шрифт:
– Идем домой.
– Идем.
Клайд подхватывает вещи, я хочу помочь, он указал на дверь, иди. Мы успели отойти ярдов на двадцать, когда нас нагнал мистер Гилпин. В его руках узел и коробка.
– Вы там оставили…
Я молча иду. Клайд, качнув головой, отвечает.
– Это не наше.
8.20
Выглядываю в окно, погода сегодня будет на славу, оставляю его открытым, такой воздух свежий. Любуюсь нашим палисадником. Он крохотный, конечно, но мне нравится давно не кошеная трава, сверкающая каплями росы. Будет приятно посидеть там с чашкой чая, вытянув
Так тихо… Вот стукнула дверь на половине хозяйки, вышла? Подойти поздороваться? Она милая…
– Миссис Портман, позвольте представить вам Роберту Грифитс, мою супругу.
Я стою и от волнения не знаю, что сказать, ну почему со мной так бывает… Просто слишком много всего сразу, и так быстро, голова идет кругом. Вот, держу Клайда за руку и только могу, что тоже улыбнуться в ответ на добрую всепонимающую улыбку. Она хорошая, наша хозяйка, прав был муж, что не захотел вновь переезжать.
– Добро пожаловать, миссис Грифитс, надеюсь, вам с супругом здесь понравится.
Вокруг глаз миссис Портман разбегаются веселые лучики морщинок, как от солнышка. Стало очень спокойно, и я почувствовала – дома. Я – дома. Такого ощущения не было ни у Ньютонов, ни тем более у Гилпинов. Только раньше, в родительском доме, в Бильце.
– Спасибо, миссис Портман, за добрые слова. Я чувствую, они от сердца и мне очень приятно.
Хозяйка внимательно посмотрела на меня и потом на Клайда, они улыбнулись друг другу и кивнули, как будто продолжили какой-то ранее начатый разговор.
Посижу еще немного, послушаю тишину. Совсем как у нас дома по утрам, когда родители едва встали, а Том с Эмилией еще и вовсе не проснулись. Мама… Смотрю в сторону окон хозяйки, возможно, у нее есть телефон? Вчера не решилась напомнить Клайду о поездке в Бильц, может, хоть позвонить попробовать… Услышать ее голос, отца… И они услышат мой, скажу, что со мной все в порядке, что я теперь миссис Грифитс, вот так. Узнаю, как они там без меня… Снова вздыхаю, я теперь не работаю. И как им помогать? Хотя Клайд сказал…
– Был разговор с Гилбертом.
Негромкий голос Клайда, вокруг уже ночь, наша лужайка уютно освещена светом из окна и открытой двери нашей квартиры.
– На работу ты более не вернешься, нельзя.
Вот
– Клайд… Завтра я не пойду на фабрику?
Он медленно качает головой, грея в ладонях чашку и глядя на меня.
– Нет, Берта, с фабрикой все.
– Гилберт запретил?
– Не то чтобы прямо, но дал понять. Берт, это неважно, что он сказал или не сказал, я с ним согласен.
– Но почему, Клайд? Из-за того, что я твоя жена?
Он кивнул.
– Меня не уволили, хотя Гилберт, и, думаю, Лигет, все про нас знают. У Гила есть даже фотографии с нашего венчания, их сделал тот, кто следил за нами.
Мне внезапно стало зябко, я поежилась, обхватив себя руками. Клайд принес мою шерстяную накидку, набросил на плечи и заботливо укутал.
– Пойдем в дом, замерзла?
– Нет, давай тут посидим. И продолжай.
Он вздохнул, собираясь с мыслями.
– Роберта, не завтра, так через считанные недели ты бы прекратила работать.
Клайд усмехнулся и глазами показал на мой живот. Невольно положила на него ладонь и улыбнулась в ответ.
– Милый, может, надо к врачу поехать, ну, посмотрел чтобы, все ли со мной и ребенком в порядке…
Он вдруг рассмеялся.
– Чего ты?
Клайд наклонился ко мне и очень серьезным тоном произнес.
– Я хоть и не врач, но тоже могу посмотреть.
Ну какой он бывает… Никак не привыкну к этим его шуточкам, от которых и стыдно становится… И так приятно… Хорошо, что полумрак и не видно, что я неудержимо краснею. И так стало тепло внизу, только и могу, что прошептать…
– Клайд, ну что ты… Перестань…
А в его глазах уже знакомые мне огоньки… И чувствую, что в моих начинают плясать такие же. Но разговор не окончен и мы оба берем себя в руки, улыбаюсь, до поры…
– Клайд, а как же… У нас совсем мало денег, может, я хоть где-нибудь буду работать, пока в состоянии? И еще…
Я замолкаю, не решившись продолжить. Клайд успокаивающе положил ладонь на мою руку, чуть сжал пальцы. Какие они у него стали сильные… Пальцы… Руки…
– Твои двенадцать долларов в неделю мы не потеряли.
Удивленно вскидываю на него глаза, как это? Он усмехнулся уголком рта, совсем как Гилберт.
– Мы с братом поняли друг друга.
– Как это, Клайд?
– Договор. Ты не возвращаешься в цех, а Гил повышает мое жалованье на твои двенадцать. Все честно.
Только качаю головой, вот это да… Иногда думаю, что мой муж может все.
– Милый, но тогда… Я понимаю, что нам все равно трудно, и пока все так ненадежно… Но…
Клайд приблизил лицо к моему и тихо прошептал.
– Что с тобой, милая? Что тебя беспокоит?
И я решаюсь.
– Я родителям всегда помогала, как могла. Деньгами. А теперь не работаю.
Все это выговариваю на одном дыхании. И замолкаю, видя, что Клайд качает головой, отказывает? Как же… А он внимательно смотрит на меня и отвечает, веско так.
– За то, что думала, что откажу в помощи твоим родным, быть тебе сегодня ночью наказанной. Я решу, как именно.
Растерянно моргаю на эту тираду, а мой несносный муж откровенно веселится, глядя на мои в очередной раз покрасневшие щеки. Ну, какой же он… Вот я тебе… Ай! Моя рука перехвачена и каким-то непонятным образом в следующую секунду я оказываюсь на коленях Клайда, в его объятиях. О, Боже… Какие у него стали сильные руки… Сильные и при этом ласковые… Они все настойчивее… Смелее… Господи… Мое платье… Нет…