Выбор. Книга 2. Точка невозврата
Шрифт:
– Да нашелся же добрый человек. Как его?
– Олигарх. Николай Степанович. Витя его от смерти спас и сейчас вся безопасность на нем держится.
– Да, работать он всегда умел. Его и на заводе ценили. Ирочка, Ира…
– Да, бабуля? – девочка вприпрыжку выбежала из комнаты Олега.
– Выйди-ка, детка, на улицу, да спроси папу, когда ужин готовить. Что-то он с машиной завозился.
– Сейчас.
Девочка мигом выскочила из дома. Она остановилась возле Андрея, склонившегося над открытым
– Папа?
– Ну?
– Что ты делаешь?
– Да что-то искра сбивается. Вот смотрю.
– Бабуля спрашивает, когда ужинать?
– Это как вы сами. Я присоединюсь хоть сейчас, – Андрей выпрямился и сверху вниз посмотрел на девочку, похожую на одуванчик. – А что-нибудь еще сказала бабушка?
– Нет.
– А про меня?
– Сказала, что ты другой человек.
– Да… – Андрей опустил голову, потом снова посмотрел на девочку. – А ты сама-то как думаешь?
– Я люблю тебя. Нагнись. Ну, давай же.
Андрей нагнулся, и девочка доверчиво и по-детски чмокнула его в щеку. И он, подхватив ее, поднял к небу.
– Ну все, пропало красивое платье, – засмеялся он.
– А что?
– Испачкал своими руками.
Андрей опустил девочку и посмотрел на окна.
– Темнеет. Ладно. Садись в машину, прокатишься до гаража.
Ира крутилась, оглядывая себя.
– Ты что?
Девочка дотронулась до пятна на розовом банте.
– Бабуля отстирает? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Плевать. Я тебе еще сто таких куплю. Еще дороже.
Девочка счастливо улыбнулась.
На следующий день Андрей повез тещу в храм Христа Спасителя, завез сначала в магазин, купил новое платье и строгой формы синий пиджак. Возле храма он накупил свечей и даже сам поставил две: за жену и за ребенка. Когда ехали в машине, он, чтобы избежать вопросов, рассказывал о тюрьме, как его подставили, как били на допросах, как потом, в колонии, он ремонтировал машины начальству, чтобы заработать деньги и хоть немного присылать жене. Рассказал, как в больнице познакомился с одноруким мальчиком, отнял у него в туалете бритву и с тех пор сдружился с ним и взял на себя заботу о нем.
– Ты добрый, сынок. Бог воздаст тебе за это.
– Чего там, – Андрей не был верующим, но был суеверным и не любил, когда упоминают Бога.
И несмотря на то, что теща после этого стала относиться к нему намного лучше, Андрей при ней нервничал и вел себя или слишком развязано, или скованно и неуверенно. Он оставался примерным семьянином, если задерживался, звонил домой и предупреждал. На прием к гинекологу он возил Ольгу всегда сам, когда она рожала, всю ночь провел возле больницы, а когда впервые взял на руки новорожденного мальчика, руки его дрожали
Дома уже, собрав семью, он объявил, что на Ольгу купил дачу под Москвой в престижном поселке, а спустя месяц – дорогой бутик в квартале от них.
– Витя, да откуда деньги такие? – взмахивала руками теща.
– Ссуду взял на раскрутку. Потом хозяин платит и премиальные еще. Я их удачно вложил и вот – прибыль. Я же почти не трачу деньги, не пью, работаю, как проклятый.
Последний аргумент окончательно убедил тещу, знающую, до чего доводит пьянство. Зятя она уже считала золотым.
А Андрей приобрел еще кафе, и тоже не далеко от них, оформил на Олега, а Ольгу сделал его опекуншей до совершеннолетия.
Мать верила Андрею, считала его почти святым и непогрешимым, а Ольга и Олег становились все грустнее и грустнее.
Так наступила осень. Ира пошла в дорогой лицей, в третий класс.
И ночью Андрея разбудил телефонный звонок, впервые за этот год.
– Виктор Николаевич…
– Да, – Андрей едва проснувшийся, посмотрел на спящую женщину и проговорил в телефон: – Говори тише.
– Захватили склад Пана.
– Тише. Кто?
– ОМОН или РУОП, я в незнании.
– Так пробей ситуацию. Я еду.
– Ты куда? – не открывая глаз, пробормотала Ольга.
– Мой олигарх вызывает. Там ограбили его ресторан.
– У тебя будут неприятности? – Ольга села и посмотрел на мужа, натягивающего джинсы.
– Средне. Все. Спи. Я позвоню, если задержусь.
– Пропало, все пропало, – орал Кирдин, мечась по кабинету. – И зачем мы связались со шпалерами. Это все ты, ты, тебе все мало. Мало наркоты, мало казино и автоматов. Мало…
– Заткнись! Да, мне мало, мне нужны новые рынки, новые дела, прибыль, баксы. Время безнаказанного рэкета закончилось, как ты еще в это не въехал!
– И менты!
– Не визжи.
– Да ты кому косяк упорол!
– Заткнись, трус, не то я сваливаю, и сам хлебай все.
– Да, сваливаешь? А жена-то твоя…
Андрей в мгновение ока оказался около него и сжал руками горло.
– Ты знаешь, да, что я могу тебя кончить? Знаешь? – Андрей почти заорал. – Прямо здесь и сейчас!
Кирдин в ужасе заметался глазами по помещению. Но они были одни, охрана находилась далеко, да и будет ли охрана, набранная Андреем, за своего хозяина.
– Еще даже вспомнишь о моей семье и все, ты – жмур! – Андрей сжимал горло, скрытое жиром, до тех пор, пока рот у Кирдина не открылся, а глаза не стали вылезать из орбит. Тогда он отпустил его, и тот обмяк, раскинул руки. Удушье продолжало сжимать его горло, и мужчина синел и отключался на глазах. Андрей ударил его по щеке, по другой, и так бил и тряс, приговаривая: