Выбор. Книга 2. Точка невозврата
Шрифт:
– С кем? Ну-ка, еще раз повтори.
– С бандой. А что, разве – нет?
Андрей посмотрел на комнату и закрыл туда дверь.
– Идем на кухню, разберемся. Почему ты решила, что я связался с бандой?
Сердце Ольги забилось часто и испуганно. Но она все же ответила, храбрясь:
– А этот? На машине?
– Он мой хозяин. Кирдин Николай Степанович. Я вожу его.
– И он тебе подарил паспорт. Расскажи это ребенку.
– Да-а. Босс тут не при чем. Он просто дал мне деньги, а все устроил Чико. Ты же знаешь его.
– Да,
– Вот припечатала. Как в суде. Я сидел с ним в тюрьме и там спас от разборки. Он мне все и устроил.
– Но он же фальшивый.
– Почему?
– Сейчас же они в компьютере.
– Все тик-так. Мало ли хакеров, они тоже кушать хотят.
– Ох, пропадем мы, Витя. Не обо мне, об Олежке подумай.
– Я обо всех думаю. Ольга, ты дорога мне, и Олег дорог. Вот погоди, мы заживем на славу. Мой хозяин богат, он хорошо платит.
– Кто он?
– Кто?
– Хозяин.
– Николай Степанович что ли? Оля – Оленька. Мало ли на Руси сейчас богатеньких Буратино. Он олигарх.
– Кто это?
– Ну, миллионер. Там: магазины, гостиницы, нефть, алмазы. Ему нужны верные люди, охрана.
– Ты охранник? Ты же сказал, что ты – шофер.
– Я – все. Даже родная мать. Все? Никаких заморочек? Тогда вари кофе, мать, я страшно устал.
За кофе Андрей расслабился и начал говорить, мечтательно глядя на отделанную кафелем стену и поглаживая, и потирая Ольгину руку своими худыми длинными пальцами:
– Представь, мать, вот станем покрепче на ноги, перевезем Иришку, заведем еще пару зевластиков. Как ты на это? А? Оленька, ты же любишь меня, правда? – Андрей поймал ее взгляд и стал смотреть ей в глаза, требовательно и выжидательно.
– Правда, – твердо ответила Ольга, выдерживая этот взгляд. – Только думай о нас почаще, ладно? Я не хочу, чтобы ты опять сел в тюрьму.
– Я что, убил кого-то или ограбил? Я просто перегонял машины. Эх, мать, знаешь, кто сейчас честные-то? Бомжи с помойки. Вот поэтому и ходят по мусоркам, да бутылки собирают.
«Мы хорошо живем, мама. Витя снимает отдельную квартиру, он работает водителем –охранником у одного московского олигарха и хорошо зарабатывает. Только мы оба сильно по вам скучаем», – Ольга писала, задумывалась, и жизнь впереди казалась ей не такой уже сияющей, как расписывал Андрей. Она уже убедилась на своем опыте, что чудес в жизни не бывает. А бывают пинки и затрещины.
Первое время она встречала Андрея настороженно, ожидая беду. Но Андрей приходил домой трезвый, цепей на шее не носил, если задерживался, звонил домой и предупреждал. И Ольга успокоилась. О паспорте же она старалась не думать. Да он ли один купил себе гражданство.
В отдельной квартире, в мягкой удобной постеле, было хорошо. Андрей вел себя ровно и ласково и с готовностью отвечал на любые вопросы, почти заискивался. И Ольга совсем успокоилась. А однажды даже купила ему в подарок тоненькую серебряную цепочку.
– Это на счастье, мать, – сказал он.
– Ты крещеный? – спросила Ольга.
– Да так, в тюрьме приходили к нам чудики. Ладно, не думай. А меня повысили.
– И кем ты стал теперь? Заместителем олигарха?
– Ну уж скажешь. Начальником охраны. Я там ввел пару новшеств, и меня оценили.
– Ох, Витя, только бы это оказалось правдой.
Уже засыпая, Ольга услышала дребезжание мобильного телефона, лежавшего на тумбочке со стороны Андрея. Тот сонно зашевелился, замотал головой и не разжимая глаз, потянулся за телефоном.
– Да. Алло. Да……………………… Еду.
Он бросил телефон на тумбочку, сел и крепко протер лицо обеими руками.
– Мать. Слышь, мать? – прошептал он сиплым, непроснувшимся голосом.
Ольга приподнялась в постели.
– Мой воротила в панике. Кого-то там грохнули. Я еду, мать. Запри дверь
– А… Витя?
– Запри, запри.
Уже закрывая дверь, Ольга опомнилась и крикнула:
– Позвони, когда все уладишь.
– Подписано.
Ольга вздохнула и заперла дверь. Повернувшись, она увидела, что Олег стоит в дверях своей комнаты и смотрит на нее испуганными глазами…
– Ну, оборзели, совсем оборзели! – грохотал Николай Степанович Кирдин, мечась по кабинету в своей пятикомнатной квартире. – Наехали, на кого наехали! На меня! – он падал в кресло, хватался за сердце и опять вскакивал.
– Успокойся, Николай Степанович, – начал Андрей, пять минут тихо стоявший у двери и слушавший его истерику.
К нему повернулись еще трое мужчин.
– Что предложишь? – спросил один из них, поднимаясь не из уважения к Андрею, а от собственной неуверенности.
Андрей не торопливо поздоровался с ним, потом и с остальными. Только после этого он начал:
– Надо забить стрелку Черемушкам.
– А кто поедет? После арестов у нас и 30 пацанов не наберется.
– Разобрались же мы с Лысковскими.
– Это большая разница. Черемы покруче. Наехать сразу на столько точек.
– Вконец оборзели, охамели, охренели!
– Кажется варьете «12 стульев» принадлежит им? – начал Андрей, стараясь, чтобы его слова звучали медленно и весомо.
– Ну да.
– Приносит прибыль?
– Отмывка денег.
– Только-то?
– Там неплохо расходится «план».
– Мы сомнем Черемов, и на стрелку ехать не придется, – Андрей усмехнулся синими губами.
На следующий день, к вечеру, на варьете «12 стульев» напали пятеро вооруженных автоматами парней, одетых в камуфляж и в масках, взяли кассу и исчезли, а приехавший наряд милиции, вызванный неизвестно кем, нашел тонкий след от белого порошка, тянувшийся к подвалу, набитому наркотиками.