Выбор
Шрифт:
— Информация… — Кира, казалось, совсем не замечала моих издевок. — Действительно, а что же это такое? И на что вообще она способна? Ты никогда не задумывался над этим? Представь себе самый простой способ обмена информацией.
— Рисунок? — предположил я. Мне стало интересно, насколько убедительной будет ее проповедь.
— Рисунок? — задумчиво переспросила Кира. — Нет. Пожалуй, даже не рисунок. Рисунок — это несколько сложнее… Слово! Обычное слово. И даже не с большой буквы, а просто — слово.
— И что?
— Ведь даже такая примитивная информация
— Например?
— Например, менять жизнь людей…
— Чего?! — Я действительно удивился.
— Да, именно изменять ход событий, влиять на положение вещей…
— Погоди-погоди! Как это?!
— Ну, к примеру, если произнести слова, означающие приказ послать в Западную Империю какого-нибудь специалиста с особым заданием…
— Я понял. Дальше?
Мне становилось все интереснее. Я достаточно наслушался баек в различных «братствах», «обществах» и «собраниях», где все предлагалось принять на веру. Но это было что-то новенькое. Кира, похоже, решила не использовать бездоказательный метод. Любопытно, подумал я. И что она мне сейчас преподнесет?
— Слово… — Кира задумчиво посмотрела на свою пустую рюмку и осторожно поставила ее на пол рядом с креслом. — Даже такой примитивный способ обмена информацией уже способен влиять на окружающий мир. То есть информация фактически уже ведет себя как живое существо. Пусть пока и примитивное, чьи действия не тянут даже на инстинкты… Но это уже живое существо. Простое, проще бактерии, проще вируса…
— Фантастика, — усмехнулся я. — Причем не самого лучшего качества. Никогда не относился всерьез к подобному бреду.
— Погоди, дай договорить, — поморщилась Кира. — Значит — слово… А теперь представь себе то же самое слово, но уже написанное или напечатанное на бумаге. Насколько сильнее оно может менять окружающий мир? Вспомни газетные статьи, вызывавшие государственные перевороты, вспомни книги, которые влияли на сознание людей, их убеждения…
— Ну, пока у тебя концы с концами сходятся, — согласился я. — Хотя я лично воспринимаю все это как зарядку для мозгов, не более того… А дальше?
— Дальше идет уплотнение информации. Ее накопление. Информация начинает храниться на ЭВМ. Ее становится много, очень много. И она уже способна вести себя как гораздо более сложное существо.
— Критическая масса? — недоверчиво спросил я. — Породившая новую жизнь? Сначала вирус, теперь уже переходим на уровень бактерии. Так?
— Ну, если тебе так хочется, — Кира пожала плечиком, — пусть будет бактерия. Но ведь бактерии тоже способны эволюционировать.
— Бред! — решительно произнес я.
— Бред? — переспросила Кира. — А ты представь себе, что постепенно количество перешло в качество. Возникла ВЭС. Сумма ЭВМ, подключенных к ней, перестала быть просто суммой. Произошел качественный скачок.
— Ты хочешь убедить меня, что ВЭС стала разумной?!
— Можно назвать это и так.
— Полнейшая чушь! Даже если сумма всех вэсовских ЭВМ перестала, как ты говоришь, быть просто суммой, она никак не могла стать разумом! ЭВМ — это просто
— Хороший пример ты привел с молотками, — удивительно спокойно согласилась Кира. — Очень впечатляет. Но я не это имела в виду. Представь себе эту тысячу молотков в руках людей. Понял?
— Нет, — признался я.
— Множество нервных клеточек, объединенных в единое целое… — начала было объяснять Кира, но я ее перебил:
— Да не является ЭВМ нервной клеткой! Ни в коей мере не является! Как ты этого не можешь понять? Это же просто кусок железа!!!
— Я не об ЭВМ говорю, — возразила Кира. — Я говорю о людях.
— О людях?! — Я вдруг перестал ее понимать.
— Я согласна с тем, что нервная клетка человеческого мозга гораздо сложнее самой сложной ЭВМ. Я и не собираюсь ставить между ними знак равенства…
— Слава Богу, — буркнул я. — Тогда…
— Погоди! — остановила меня Кира. — Но ты готов признать, что сам ЧЕЛОВЕК гораздо сложнее одной нервной клеточки своего собственного мозга?
— Естественно! — усмехнулся я. — Но при чем здесь это?! Мы же говорили об электронном разуме!
— Под этими словами я подразумеваю совокупность не ЭВМ, а людей. Людей, объединенных Электронной Сетью. Людей, являющихся носителями и хранителями самой главной, самой ценной информации. Людей, которые не понимают, что они уже являются частью чего-то большего.
— Стоп! — растерялся я. — Каких людей?!
— Всех, кто пользуется ВЭС, — заявила Кира. — Миллионы людей ежесекундно обращаются к Сети. Они уже как бы являются клеточками мозга этого нового разума. А сама ВЭС — всего лишь нервные соединения между этими клеточками… Ты посещаешь какой-нибудь «клуб»?
— Да, — пробормотал я.
— А зачем?
Действительно, подумал я. Зачем я это делаю? Чем меня привлекает в общем-то бестолковая болтовня, разговоры с неизвестными и чужими мне людьми. И я же не один такой. Что привлекает остальных? Что тянет нас туда? Каждый день заставляя входить в ВЭС, рассказывать о чем-то, советоваться, общаться…
А что заставляет нервные клетки моего мозга функционировать?
От этой мысли я вздрогнул и посмотрел на Киру. Она сидела неподвижно, положив руки на подлокотники кресла. Голова Киры была опущена и я не видел ее лица, скрытого прядями длинных волос, но мне показалось, что она внимательно разглядывает меня через свои темные локоны.
Нервные клетки, подумал я. Может быть, каждая из частичек моего мозга тоже обладает своей, непонятной мне индивидуальностью? Свободой воли, мыслями и желаниями. Которые мне неизвестны и которые незначимы для меня.