Выбор
Шрифт:
– Надо туда войти. Давай постучим, попросим?
Он оглянулся по сторонам, посмотрел в сторону церкви Святого Петра, задумался.
– Берт, ты узнаешь место?
Вздохнула, внимательно окинув взглядом стены, зеленеющую лужайку, две высокие башни. Прикрыла глаза, представив, что сейчас не погожий летний день, нет яркого солнца и голубого неба. Ночной мрак, февральская стужа, неверный свет факелов, костер и бдительная стража. Мрак в дальнем углу, возле самой стены... Да.
– Это здесь, и наверху - то самое окно. Эшафот стоял там, вдалеке, видишь? Я видела и узнаю.
Клайд кивнул и показал на церковь, из которой мы только что вышли.
– Идем.
– Зачем?
– Священник...
Патрик Джернс. Клайд, как и я, обратил внимание на пристальный взгляд, которым он проводил нас в церкви. Мы обратились к нему с просьбой помочь. Помню, как он посмотрел на меня, словно заглянул в самую душу. Бледное морщинистое лицо, обрамленное аккуратной бородкой, глаза... Спокойные всепонимающие глаза. Тихо спросил.
– Вам любопытно увидеть?
Клайд молчит, говорить - мне.
– Мистер Джернс, это... Это не просто любопытство, поверьте нам. Мы должны.
Он
– Я верю, видел вас у могилы леди Джейн, - его улыбка померкла, - ей приносят немало цветов, но... Редко бывают слезы на глазах приходящих сюда. Могу я спросить, почему?
Что ему сказать? Придумать что-нибудь? Джейн... Как его убедить?
– Вы что-то говорили там, возле нее... Не смею спрашивать, но... Вам, видимо, очень близка эта история.
– И вы даже не представляете, как... Помогите нам, прошу вас.
Конечно, за прошедшие века ничего не осталось, кроме стен. Да и те покрыты слоем штукатурки, коридоры заботливо покрашены. Везде горит электрический свет, стоит современная мебель. Если не знать заранее, вполне можно представить, что мы где-нибудь в доходном доме на одной из улиц Ликурга. Но как же колотится сердце... Вот эта дверь, и совсем неважно, что и она - другая. Мистер Джернс вставил ключ в замок, послышался негромкий скрежет, оборот, еще один. Он обернулся к нам, медля открыть дверь, его глаза прищурились. Негромко сказал.
– Не ждите увидеть нечто особенное, друзья.
Мой такой же тихий ответ
– Не глаза смотрят, не уши слушают, преподобный Джернс.
Полумрак, окно занавешено плотной синей шторой. Мы тихо входим, священник остался снаружи. Какая-то мебель, я не запомнила ничего из обстановки. Рука Клайда, твердо и надежно сжимающая мои пальцы... Окно... Стены... Вот здесь был стол, за которым она сидела. А здесь... Боже... Ничего не сохранилось, говорите? Высвободила руку, Клайд молча отпустил меня. Медленно, словно не веря, сделала несколько шагов, осторожно присела, провела ладонью по холодному краю... Сейчас он холодный. Камин... Тот самый камин, а здесь стояла узкая скамеечка, на которой мы с Сондрой, дрожа, пытались согреться. А Джейн сидела в кресле, молча глядя на затухающий огонь и так же уходила из нее жизнь... И настало утро, и упало роковое лезвие. А в остывающем пепле сгорало ее последнее письмо, обращенное к нам...
''.... Теперь мне пора. Верю, что мы встретимся на небесах в назначенный срок. Видит Бог, ваш друг навсегда, в жизни вечной. Джейн.''
Мы встретимся...
Назавтра мы покинули Лондон, направившись в Шотландию, к ее горам и таинственным замкам. И снова было чувство, что Клайд здесь как дома. В один из дней, мы тогда поехали в замок Гламис, я не утерпела и спросила прямо. Клайд рассмеялся и так же прямо ответил - он не просто бывал в Англии, он тут провел почти два года. Правда, когда я спросила, что он тут делал, вдруг замялся и невнятно сказал что-то о ''службе государевой''... Я решила не настаивать, сама уже могу догадаться, что это была за ''служба''. Куда интереснее было слушать его рассказы, думаю, такого тут не поведал бы ни один гид. Чего стоит хотя бы история Гламиса, мне стало по-настоящему жутко. Но... Нам ли бояться потустороннего... Клайд предложил остаться на ночь в соседней с замком деревушке Форфар и прогуляться после полуночи по окрестностям, как в добрые старые времена. Вдруг что-нибудь услышим или увидим? Я округлила глаза... И согласилась, вот так. С Клайдом мне ничего не страшно. Конечно, ничего мы не видели, но прогулка получилась волшебная, особенно когда вышли на подъездную дорогу и прямо перед нами начали вырастать огромные башни угрюмого замка. Светила почти полная луна, ее серебристый свет безмолвно падал на крыши и стены, отражался в темных окнах. На миг почувствовала полную нереальность происходящего со мной, перед мысленным взором молнией пронеслись картины пережитого... Бильц... Олбани... Ликург... И - Шотландия. Как же далеко меня занесло... Невольно сжала руку Клайда, чтобы почувствовать, убедиться - мы настоящие, все вокруг нас - существует. Потом он признался, что ощутил то же самое, эта прогулка все-таки получилась мрачноватой. Мы переглянулись... И через два дня отправились на юг, к солнцу и яркой зелени Италии и Греции.
* С замком Гламис связана некая семейная тайна семьи Стрэтмор - она передается от старшего в роду наследнику титула по достижении им совершеннолетия. Доподлинно ничего не известно до сих пор. Кроме одного - в замке некогда произошло что-то настолько страшное, что это веками держится в тайне и до сих пор довлеет над родом Стрэтморов.
Клайд обещал мне очередной сюрприз... О, да, слов у меня не нашлось, когда он галантно предложил подняться на маленькую яхту. Греция, изумрудно-синие прозрачные волны Эгейского моря... И уже - совершенно абсолютные одиночество вдвоем, свобода ото всех и от всего. Только мы посреди морского простора - Клайд отказался от услуг шкипера, предъявив хозяину яхты капитанское удостоверение, купленное за сорок долларов в Танжере. Как я тогда боялась, это же незаконно, поддельный документ... Клайд только усмехнулся... И все получилось, щедрая плата сделала свое дело, маленькое юркое суденышко стало нашим на целых десять дней. Фотография, я сделала ее перед отплытием: Клайд и низенький полный грек с пышными усами, Иорданидис, хозяин яхты. Все смеялись, я никак не могла правильно выговорить эту фамилию, даже неловко было. Они только что погрузили наш багаж и припасы, купленные тут же на рынке. Смотрю на улыбающиеся лица... Вспоминаю... У этих десяти дней запах кофе и терпкий вкус гранатового сока.
Хорефто... Старинный белоснежный городок на берегу моря, цвет его волн напоминает любимые аквамарины Констанции. Узкие улочки, полные суетливого люда по утрам и вымирающие во время сиесты. Яркое знойное солнце в бледно-голубом, выгоревшем под его лучами небе. Добродушные люди, всегда готовые услужить
Клайд... Я не сводила с него восхищенного взгляда, так сноровисто он управлялся с парусом, рулем... За прошедшие три года он изменился... Когда закончились мрачные события в Ликурге и наша жизнь вошла в колею, Клайд, наконец, занялся собой по-настоящему. Пора привести это тело в порядок - так он сказал. Мы выезжали за город, подальше от чужих глаз. И я молча смотрела, слова не находились... Результат - передо мной, во всей красе. Чувствую теплую волну, поднимающуюся изнутри, когда смотрю на его обнаженный мускулистый торс, сильные руки... Вот он налег на руль, прищурившись, весь блестит от пота на жарком солнце. Милый мой, любимый, желанный... Уютно устроилась под небольшим тентом, уплетаю аппетитные ломтики сладкой дыни, таких у нас в Ликурге нет. Клайд сказал, что первые несколько дней мне нельзя долго быть под здешним солнцем, обгорю и слягу. У меня слишком белая кожа, буду привыкать потихоньку и мазаться защитным кремом. А мне не хочется тут сидеть... Мы вышли в море, взяв курс на Спорады, не прошло и часа - я уже сама встала к рулю, начав помогать, как заправский юнга. Это было невероятно... В платье неудобно - быстро от него избавилась, впервые в жизни надев легкие холщовые штаны до колен. Первое время было очень не по себе, чувствовала себя голой, но море пустынно, на меня смотрит только муж. Пусть! Клайд улыбнулся и протянул мне неширокую полоску белой ткани. Я покраснела, догадавшись, нерешительно оглянулась, потащила через голову оставшуюся на мне нижнюю рубашку... Через минуту мой вид шокировал бы до обморока благовоспитанных ликургских обывателей - штаны до колен, полоска ткани вокруг груди, голые живот и спина, волосы схвачены задорной цветастой косынкой. Вот бы показаться так Джил с Сондрой! А вскоре меня с ног до головы окатило волной и вся эта 'одежда' прилипла к телу, став очень прозрачной... Мы этого испытания не выдержали и 'легли в дрейф'. Надолго...
Спорады... Волшебная неделя... Там Клайд стал учить меня плавать уже по-настоящему, так, как умеет он. Задерживать дыхание... без страха уходить на глубину, рассчитывая запас воздуха... Мы вместе ныряли за перламутровыми раковинами сначала на мелководье. Потом все глубже и глубже. Мы смеялись, я стала настоящей 'водоплавающей', загорела, поздоровела. Конечно, за короткую неделю невозможно было усвоить все, но было положено начало. Вернувшись домой, я продолжила, уже на нашем Могауке, и теперь... Но речь не об этом. Спорады, день за днем... И тихие вечера на маленьких безлюдных островках, костер на берегу. Тренога с уютно булькающим котелком, я варила похлебки из пойманной Клайдом рыбы и мне казалось, что ничего вкуснее никогда не ела. Оказалось, меня ждал еще один сюрприз - втайне от меня Клайд приготовил песни, перевел их на английский. С помощью Арчибальда подобрал музыку, а в Хорефто купил гитару. Песни были самые разные - и веселые шуточные, и, конечно, несколько отменно непристойных, как без этого... Думала, умру от смеха, особенно от одной, про похождения 'некоего Лукаса Муди, эсквайра'. Когда я отдышалась и пришла в себя, сказала, хорошо, что Арч не слышит... На это Клайд ухмыльнулся и сообщил, что именно муж Сондры помог с родословной сэра Лукаса, выведя ее от лорда Кромвеля, со времен Генриха Восьмого. Причем делал это с явным злорадством, что-то семейное. Я только руками развела, вот это да... Но были и другие песни - пронзительные, грустные, просила их снова и снова. Об упавшем канатоходце... О коне, сбросившем ненавистного всадника... О солдатах, на рассвете уходящих в бой... Очень полюбила заунывно-отчаянную, про любовь двух узников, юноши и девушки... У них была только одна ночь, в камере тюремного вагона, по дороге из Филадельфии в Нью-Йорк...