Выбрать свободное небо
Шрифт:
— Мальчишки хотели на море со своей компанией. Они как раз приехали на три дня и собирались уезжать. А мама давно уже купила билеты в Прагу.
— А почему я об этом не знала?
— Вот у них и спроси! И вообще, Тереза! Тебе здесь понравится! — улыбаясь, сказал Зубов, словно недовольство жены доставляло ему удовольствие.
— А ты чего такой довольный?
— Ты умеешь ворчать и портить всем настроение!
— И? — удивилась жена.
— У тебя есть недостатки!
Тереза зафырчала:
— Конечно, есть…
— И это хорошо!
— Зубов. Мне не понятна твоя самодовольная усмешка. И логика твоя мне тоже не понятна. И зачем мы сюда прилетели в арендованный коттедж на озере, мне тоже не понятно…
— Это была моя идея, Тереза, — счел необходимым вмешаться Роберт. — Мы выбирали место, которое понравится вам обеим — и тебе, и Лизе. И я выбрал это.
— Видимо, все нынче открываются в новой стороны, — пробурчала Тереза и стала смотреть в окно.
— Слушай, съешь лучше конфетку, — и Зубов, на полном серьезе, протянул жене дюшеску, выуженную из кармана. — Я давно тебе хотел открыть тайну.
— Какую? — взяла конфету Тереза.
— Не все любят твою дачу так, как тебе кажется…
Тереза даже не стала отвечать на подобные глупости. Она лишь фыркнула. Потом подумала хорошенько. Фыркнула еще раз.
Лиза маленькая спала на руках у отца, и ей, похоже, было все равно, как и где родители собираются встречаться с друзьями.
Лиза большая смотрела в окно и улыбалась — ее смешила эта перепалка. Художница пыталась разглядеть в окне пейзаж южной Германии. Но у низкого неба, неутомимого ветра и мокрого снега, застилающих им путь, были, по-видимому, свои планы на этот вечер.
Как ни вглядывалась Лиза в окно, ничего интересного она не видела. Серость. Сырость. Неясные силуэты деревьев. Потом ровная полоса, тщательно затянутая туманом.
А ей хотелось, чтобы за окном было так же сказочно, как и в ее душе. Теплота тела Роберта, сидящего рядом, обнявшего ее, словно он хотел закрыть ее от непогоды. Это было таким умиротворяющим, чудесным, домашним — как и бурчание Терезы на Владимира, который улыбался и — украдкой — касался губами ее волос.
Когда Лиза открыла глаза в следующий раз, в серости тумана, где-то между «нигде» и «никогда», ей примерещился призрак Красного дракона, Владетеля Грааха.
Только на этот раз не было яркого, алого цвета. Не было вообще никакого цвета. Это был полупрозрачный дракон-призрак — в стенах темного полуразрушенного замка. Большей частью дым, да кое-где проглядывал четкий скелет.
Лиза просто увидела сумрачные оттенки, и картину, которую она нарисует. Это будет — просто огромный холст — и сначала покажется, будто бы на нем и нет ничего, но если всматриваться долго — призрак появляется на нем…
Машина куда-то съехала — и по обе стороны дороги обступили высокие деревья, скрывшие небо. Дракон исчез. Потом они повернули еще куда-то — остановились.
— Приехали, — объявил
— Зубов, ты великолепен! — Тереза вышла и огляделась. — Настоящее петербургское ненастье, дождь со снегом, озеро, деревянный коттедж. И все это — за тридевять земель от дома!
— Тебе дать еще конфетку?
Возле большого дома, приветливо светящегося в темноте, их встречало целое семейство в национальных костюмах: три женщины были в синих длинных платьях с кипенно-белыми накрахмаленными передниками. На мужчинах — короткие штаны с подтяжками.
— Они рады нас приветствовать, — говорил Зубов, — и надеются, что нам понравится.
— Ты знаешь немецкий? — улыбнулась Тереза.
— Нет. Но было бы странно, если бы они говорили что-то другое, — засмеялся ее муж.
Лизе нравилось все — огромная гостиная с камином на всю площадь первого этажа, камин, обложенный большими плоскими серыми камнями, белый пушистый ковер возле него. Улыбающиеся приветливые люди, с которыми говорила Тереза. Накрытый стол, жареная картошка в огромной сковороде. Большие куски мяса.
Большая спальня на втором этаже, довольная улыбка Роберта, который окинул взглядом кровать, а потом посмотрел на Лизу.
— Летом, после свадьбы, я увезу тебя ото всех, — прошептал он ей на ухо. — И, главное, от твоих драконов. К которым, честно говоря, я уже начинаю ревновать…
Они спустились вниз, в гостиную позже Терезы и Владимира.
— Ты отдыхаешь, — выговаривал жене Зубов. Она сидела в кресле возле камина, а он пристроился на ручке кресла и склонился над ней. — Ты на эти несколько дней забываешь про драконов, сценарии и работу. Ты не пишешь! Не нервничаешь! Ты спишь, наконец!
Тереза что-то прошептала ему на ухо — и рассмеялась.
— Со мной, конечно. Я буду твоим снотворным…, - Владимир замурлыкал, склонился над ней еще ниже… — и заметил, что за ними наблюдают.
Маленькая Лиза оторвалась от кукол, лошадки и кареты. Роберт и Лиза остановились на нижних ступенях лестницы.
Зубов хмыкнул и торжественно уже провозгласил:
— Итак, я требую: все отдыхают. Мы хотя бы пару дней про драконов не разговариваем. Тереза, ты про них не пишешь!
— Поддерживаю! — откликнулся Роберт. — Тереза про них не пишет, Лиза их не рисует!
— Я?! — удивилась Лиза маленькая, — я рисую только куколок. И принцесс.
— Вот и хорошо. Научишь тетю Лизу, — посмотрел на дочь Владимир.
— Хорошо! — обрадовалась златокудрая малышка. — Пойдем?
— Нет, — отрицательно покачала головой Тереза, — это все — после ужина.
После ужина однако они уселись рисовать принцесс все вместе — так потребовала маленькая Лиза — и они повиновались. Выяснилось, что Тереза рисовать не умеет вовсе — принцессы получались у нее кривобокие и криворукие. И все, как на подбор, удивительно страшненькие. Зубов подглядывал к Лизе большой — и бессовестно срисовывал. Получалось неплохо. Роберт печально сидел над листочком — и что-то там чирикал.