Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
Каин молчал, сильно смахивая на сжатую до отказа пружину.
– Я дам ответ, а ты сопоставь его со своим, когда придешь к какому-нибудь выводу, – как ни в чем не бывало продолжал Эрвин. – Сковородка, дань с контрабандистов и прочее – не мой уровень. Мстить тебе за то, что ты бросил нас с Кристи на Гнилой мели, я не намерен. Во-первых, ты вернулся. Во-вторых, мщение вообще глупое дело, в отличие от наказания, когда от него есть польза. Но ты уже наказал сам себя, когда думал: дотянем мы до Сковородки или не дотянем? В-третьих, теперь я с тобой в расчете, а кроме того, имею долю. Как только мы с Кристи
Каин пробубнил что-то невнятное. Вполне убедил его Эрвин или не вполне, но мышцы бывшего пахана, а ныне посредника в подпольной торговле, расслабились. Если он и был чем-то недоволен в данную минуту, то лишь интеллектуальным превосходством собеседника. Неприятно, наверное, ощущать себя пешкой в чужой игре, мысленно посочувствовал ему Эрвин. Да еще когда тебя без экивоков тычут носом в твою роль.
Ну а проходной пешкой? Уже почти фигурой?
Уже лучше. Каин это поймет. Не носи он в прошлом военную форму, Эрвин построил бы разговор иначе. Любой салага, которого дрючит садюга-сержант, мечтает о справедливом и мудром начальстве. Воля пьянит, а от мечты все равно некуда деться, она остается навсегда вроде рудимента. Стыдится лидер такого придатка, прячет его, воюет с ним, а уничтожить до сих пор не смог. Есть мечта, жива еще. Ну как на ней не сыграть?
– Выпить хочешь? – спросил Эрвин.
– Это с утра-то?
– Хочешь или нет?
– Нет, – сказал Каин. – Но выпью.
Личные запасы бывшего капитана поражали количеством и ассортиментом. Если бы Сковородка дрейфовала в полярных широтах и имела обыкновение периодически вмерзать в лед, можно было бы подумать, что капитан приготовился к зимовке. Возле бара Эрвин смешал два легких коктейля, сунул в стаканы трубочки, бросил льда.
– Держи. Только не говори потом, что я спаиваю тебя, чтобы завладеть Сковородкой…
Каин втянул в себя сразу полстакана.
– Дальше-то что будет? – спросил он.
– Дождемся человека с материка, – объяснил Эрвин. – Сначала пришлют мелкую рыбешку без особых полномочий, но себе на уме. Рыбешка посмотрит, что и как, проведет предварительные переговоры и доложит акулам о результате. Сразу поставим условия: все остается как прежде, но Сковородка отныне и навсегда переходит под твой личный контроль. Дадим акулам понять, что глупить вредно. Пусть не думают, что на нас можно давить. Тут нужно проявить твердость, одновременно внушив, что с тобой можно иметь дело. Оговорим взаимные гарантии. Конечно, в итоге пострадают чьи-то финансовые интересы, но пусть Прай подумает, как утешить обиженных, нас это не касается. Со временем, скажем, через год-два, твои люди смогут без особой опаски посещать материк, и даже ты сможешь. А шлюх можно будет завезти сюда хоть на следующий день – не все же твоим орлам баловаться с имитаторами. И все это будет достигнуто через твердость на переговорах при готовности к разумному компромиссу. Ну? Что тут сложного?
– Это для тебя не сложно, – проворчал Каин. – Господин советник…
– Уж чему-чему, а этому нетрудно научиться.
Посасывая коктейль, Эрвин забавлялся: прирожденный боец, пахан, лидер братства его имени, трусил переговоров – пусть
– Ты хочешь, чтобы я участвовал в переговорах? – напрямую спросил Эрвин.
– Конечно, хочу, – оживился Каин.
– Опасно. Меня могут узнать.
– И что с того?
– Дело осложнится. Я слишком давно не был на материке, чтобы просчитать этот расклад. Знаю одно: Праю будет доложено, и ему, вероятно, сильно не понравится, что я обретаюсь на Сковородке. Чем это кончится для тебя и для твоих людей, я не берусь предсказать.
– А все-таки…
– Ладно, – сказал Эрвин, – договорились. Рискнем. Но я предпочел бы убраться со Сковородки сразу после переговоров. Устроишь?
– Что тебе для этого надо?
– Сам мог бы догадаться. Деньги. Деньги и корабль, готовый перебросить нас с Кристи подальше отсюда.
– Куда, если не секрет?
– Например, на Твердь, – ответил Эрвин, уловив краем уха, что Кристи выключила воду и прислушивается.
– На это у тебя есть деньги.
– А на то, чтобы начать все заново на новом месте не с нуля, а с какой-никакой платформы? Сам знаешь: самое трудное – начать. Разве что ты поверишь мне в долг…
– Ладно… – проворчал Каин. – Будут тебе деньги.
– Вот это другой разговор, – весело сказал Эрвин и поднял стакан с остатками коктейля. – Твое здоровье!
Каин ушел, и тогда из душа вышла Кристи. Была она босиком, в махровом капитанском халате до пят и с полотенцем, обмотанным вокруг головы.
– Зачем он приходил? – спросила она.
– Прорабатывает варианты, – усмехнулся Эрвин. – Уж как умеет.
– Он правда сделает то, что обещал?
– Думаю, да. Выполнил же он условия нашего договора о Сковородке.
– Это ты их выполнил, – возразила Кристи.
– Однако согласись, что пожаловаться на него мы не можем. Завтрак?
– Опять консервы?
– Зато вкусные. – Эрвин полез в холодильник. – И не говори мне, что тебе всегда нравились головастики с болота.
– Фу! – поморщилась Кристи. – Не напоминай.
Консервы были контрабандные, каких на Хляби не найдешь: деликатесная рыбка узколобик из озер Новой Бенгалии, копченые моллюски с самой Терры, знаменитый пищащий сыр с Малого Эдема, финики аж с Земли и кофе оттуда же. Капитан был лакомка. Эрвин выдавил содержимое хлебного тюбика на блюдо и спустя минуту проверил пальцем, затвердел ли батон.
– Не трогай, – сказала Кристи. – Сколько тебя учить? Ну вот видишь: он на дольки распался не до конца. Режь теперь сам.
– Уж с этим я как-нибудь справлюсь, – заверил Эрвин, беря столовый нож. – Кому же и заняться таким сугубо ответственным и глубоко интеллектуальным делом, как не мне?
Кристи фыркнула.
– Ты Каину веришь? – спросила она немного погодя.
– Я верю моим расчетам.
– И что они говорят?
– Сложно объяснить, – промолвил Эрвин. – Ты недостаточно подкована в математике. Начну излагать, а ты скажешь, что я над тобой издеваюсь в особо циничной форме.