Вычислитель. Тетралогия

Громов Александр Николаевич

Крохотная запиночка на ходу, вмиг напрягшийся затылок – лишь по этим малозаметным деталям внимательный наблюдатель мог бы понять состояние Джанни. А по тому, как он обернулся вторично – на этот раз неспешно, почти вальяжно, – этот наблюдатель мог бы понять, какая бешеная работа идет сейчас под черепной крышкой эмиссара с материка. Весь план переговоров, без сомнения, тщательно обдуманный, летел к черту.

– Вот как, – произнес Джанни. – Ты здесь?

– Как видишь, – без усмешки ответил Эрвин.

– Живой?

– Хочешь потрогать?

Каин открыл было

рот, намереваясь что-то сказать, но ничего не сказал, а удивился, похоже, не меньше Джанни. Он отступил на шаг и стал наблюдать, явно намереваясь не пропустить ни слова, ни жеста.

– Мне доложили, что ты либо сожран язычником, либо просто утонул, – самым беспечным голосом сказал Джанни. – А ты, оказывается, непотопляемый. Мне следовало знать это. Ай да Ламбракис! Недооценил я его, недооценил… Да и ты, как всегда, своего шанса не упустишь…

– При чем тут Ламбракис? – пожал плечами Эрвин.

– Не морочь мне голову. Кто же еще мог вытащить тебя из болота? Кому ты нужен, кроме Прая и Большого Лю? Я тебя упустил, а кто-то из команды Лю тебя подобрал. Вероятно, Ламбракис. Я должен был раньше догадаться.

– Это точно, – кивнул Эрвин. – С догадливостью у тебя не очень. Стараешься, а толку мало, и карьера, наверное, страдает…

Мгновенно окаменевшее лицо Джанни показало Эрвину, что он попал в яблочко. Строго говоря, проверка была не нужна – на переговоры неведомо с кем Прай не послал бы шефа своей личной секретной службы, каким представился Джанни в прошлый раз. Он приказал бы нынешнему шефу послать кого-нибудь, и тот послал бы. Сошку. Да еще не всякую, а какую не жаль.

Вот сошка и явилась – рада стараться.

Ясно было, что Джанни мучительно переживает свое поражение. Кого он винит в нем – можно было не спрашивать.

– Куда уж мне до тебя, – процедил он.

– Не тянись – разорвешься. Зачем мне догадываться? Я не гадалка.

Тут, судя по всему, у Джанни хватило ума сообразить, что его провоцируют на вульгарную склоку, и он взял себя в руки. Маска добродушия налезла на его лицо столь стремительно и легла столь естественно, как будто и была лицом. Ладно, мол, чего ворошить прошлое. Что было, то прошло, и черт с ним. Это игра, просто игра, ничего личного.

– А ты опять меня удивил, – сказал он Эрвину. – Не думал я, что Лю нарушит перемирие. Что это на него нашло, а? Впрочем, можно догадаться… Кто-нибудь другой сказал бы, что поддержка со стороны Терры – неубиваемый козырь, и в девяноста девяти случаях из ста был бы прав… – Джанни загадочно улыбнулся. – Между прочим, не выпить ли нам за встречу по маленькой, а? Если от капитанских запасов ничего не осталось, то у меня во флаере найдется фляжка настоящего двадцатилетнего террианского… А?

Знал Каин или нет, что такое настоящее двадцатилетнее террианское, но он сделал неопределенный жест, вероятно, означавший: «Почему бы и нет?» Барсук тихо крякнул и непроизвольно облизнул губы. Джанни лучезарно улыбнулся.

– В прошлый раз ты почему-то не предложил мне выпить, – заметил Эрвин.

– Ну извини, – ухмыльнулся Джанни. – Ты так торопился в тот раз…

–

Из-за этой торопливости я не сказал тебе то, что хотел сказать, – холодно произнес Эрвин. Он завел правую руку за спину, будто бы в намерении почесать поясницу, и действительно почесал.

– Что же? Я весь внимание.

– Что при следующей нашей встрече я убью тебя. – Плавным и точным движением выхватив из-за пояса капитанский пистолет, Эрвин выстрелил Джанни прямо в лоб.

Грохот оглушил всех. Даже для обширной кубатуры капитанской каюты звука было слишком много. Над переносицей Джанни образовалось аккуратное отверстие, а из его затылка вылетели красные клочья. Эмиссар Прая еще падал, когда Эрвин швырнул пистолет на пол. В обрушившейся тишине стук упавшего оружия прозвучал особенно громко.

Наверное, как раз этот брошенный на пол пистолет больше всего поразил Каина. А еще его, вероятно, поразило то, что стрелявший не воспользовался его и Барсука секундной растерянностью, чтобы положить обоих и начать прокладывать себе путь к «москиту». Прорвался бы? Вряд ли. Взлететь ему уж точно не дали бы. Но это логика, а она в таких случаях дело последнее…

Каин был просто ошарашен – и не более. А через секунду Эрвин был сбит с ног опомнившимся Барсуком и шипел от боли в выворачиваемых суставах.

Дробный топот ног… Распахнутая пинком дверь… Наверное, все братство Каина примчалось выручать своего вожака. Шпуля – первый.

Так и застыли в дверях.

– Ты! – вне себя орал Каин, стремительно багровея. – Ты!.. Идиот! Совсем рехнулся?..

Эрвин шипел.

– Поставь его! Руки не ломай! Отпусти! – Барсук похлопал глазами и выполнил приказ. – Это что?! Придурок!!! Это зачем?!.

– Прости, – сказал Эрвин, шевеля плечами и болезненно морщась. – Прости, но иначе я никак не мог. Ты не знал его, а я знал. Это чисто личное. Давние счеты.

– Какие еще, на хрен, счеты?! Ты все испортил!

– Что испортил, то поправлю. Верь мне.

– Ты поправишь?! Ты?.. – Каин был вне себя.

– Обойдется. – Эрвин говорил нарочито небрежным тоном. – Первому же контрабандисту из местных, кто прибудет сюда принимать товар, полезно будет узнать, что тип, направленный к нам для переговоров, неправильно себя повел, следствием чего стал несчастный случай. Ничего не поделаешь, бывает. Мы выразим сожаление и подтвердим готовность к переговорам. Запасов пищи у нас дней на сорок. Попытаются взять измором – пригрозим утопить Сковородку. Рано или поздно – скорее, рано, – с материка пришлют другую сошку.

– Как же, сошку! Пустят ракету и сожгут нас к чертовой матери!

– Не паникуй раньше времени. В Сковородку были вложены некоторые средства, по меркам Хляби – солидные.

– Ну и чьи они теперь? – брызгал слюной Каин. – Кому их жаль?

– Резон, – признал Эрвин. – Но одномерный резон. На самом деле ситуация сложнее и интереснее. Позволь мне сделать так, чтобы все остались довольны.

Каин внезапно успокоился.

– Обыскать их, – приказал он. – Где его баба? Всю эту каюту – обыскать. Чтобы никакого оружия. Везде искать!