Выдавать только по рецепту. Отей. Изабель
Шрифт:
В такси она вдруг стала корить себя за то, что последние три дня провела словно в счастливом сне. Она не должна была отпускать ее домой после той злополучной вечеринки. «В то утро я была слишком сонная и еще не протрезвевшая, чтобы расспросить о том, что случилось с ней». Потом она ждала, когда Изабель даст о себе знать. И Поль ждал того же. А ожидание вдвоем переносится куда легче, чем в одиночестве. К месту встречи с Аленом она подъехала совсем расстроенная. Он ждал за угловым столиком и махнул ей рукой. Он не успел побриться и, по-видимому, стеснялся своей щетины, поскольку прикрывал подбородок ладонью.
— Как я рад, что ты позвонила мне, — сказал он. — Я уже не знал, где тебя искать. У нас возникли проблемы с твоей
— Какие?
— Они поссорились с Бернаром. На репетиции она дала ему пощечину, а он ответил ей тремя оплеухами. Ты знаешь, Бернар не подарок, но все же он хороший артист, в то время как Изабель…
— И что же?
— Вчера я позвонил и велел ей остаться дома.
— Как ты мог так поступить! Для начала хотя бы поговорил со мной. Я успокоила бы Изабель.
— Я не знал, где тебя искать. Дальше так не может продолжаться. У меня отпущено на репетиции только три недели. И ни дня больше. Из-за того, что они когда-то вместе спали, а теперь не могут поладить друг с другом, они способны провалить спектакль. Мне не оставалось ничего, как сделать свой выбор. И я сделал.
— Изабель, должно быть, очень переживает.
— Да, но вовсе не из-за театра. Ей плевать на него. Она вовсе не стремилась стать великой актрисой. И если она переживает, то только из-за Бернара.
— Он порядочная свинья.
Ален поднял вверх руку, как бы показывая, что эти проблемы не касаются его.
— Что же сказала Изабель, когда ты позвонил ей?
— А что могла сказать эта гордячка? Что сожалеет о потерянном на нее времени?
— Ладно. Мне надо повидаться с ней. — Она встала.
— Ты сердишься на меня за то, что я избавился от Изабель?
— Нет.
— Тогда посиди еще немного со мной.
— Я не против, но у меня совсем нет времени.
Он провел рукой по подбородку.
— Вот видишь, ты даже не побрился, а я тебя все же целую. Пока.
Она шла по улице. Наверное, надо рискнуть и позвонить Соне. Она пожалела о том, что поспешила выйти из бара. Если она вернется назад, то снова столкнется с Аленом. Что бы она ни говорила, но ей было неприятно, как он жестоко обошелся с ее подругой. Она вошла в следующее кафе и заказала стаканчик вина у стойки бара. Затем закрылась в телефонной будке. Она с опаской набирала номер. Как ни странно, Соня была в хорошем настроении.
— Вначале я расстроилась. И только после некоторого размышления я поняла, что вся эта затея была несерьезной. Изабель талантливее всех этих бездарных актеришек, вместе взятых. У нее еще все впереди. Одна моя приятельница пообещала представить ее Жану Меркуру. Это совсем другой уровень.
— Хорошо, но где же Изабель? Как она чувствует себя?
— Мне показалось, что она выглядит уставшей. И я отправила ее на несколько дней к тетушке в Линьи-су-буа.
— А вы не боитесь, что она умрет там от скуки?
— Нет. Она любит свою тетю. И потом, деревенский воздух весьма полезен. Это вам не Париж.
Маривонна повесила трубку в полной растерянности. Она была немного знакома с сумасбродной старухой по имени Заза и всегда удивлялась тому, какие родственные узы могли соединять ее с Соней. Порой мы и сами не можем разобраться с родственными связями и не знаем, кто нам приходится двоюродным или троюродным братом или сестрой, а что уж тогда говорить о чужих семьях… Самым удивительным в этой истории Маривонне показалось то, что Изабель согласилась на эту поездку к дальней родственнице. Не надо ли ей поскорее предупредить Поля? Она знала, что в этот час не застанет его в гостинице, поскольку он обедал у своих друзей Ламберов. Маривонна решила обойтись без его помощи. Еще раньше она записала подробный адрес некой госпожи Зои Лупуческу. Открыв свою сумочку, она пересчитала все свои наличные франки. На такси хватало даже с лишком. Шофер высказал некоторое недовольство по поводу того, что надо было выезжать за пределы Парижа
Что касалось отца, то он, несмотря на то что ее признание внушало ему большие опасения, протестовал. Он принял к сведению слова дочери как свершившийся факт. И лишь высказанное отцом пожелание встретиться с Полем настораживало Маривонну.
— Он не говорил, что женится на мне, — заметила она.
— Я тоже не собираюсь говорить на эту тему.
— Но ты ведь хочешь встретиться с ним? В какой-то степени ты обязываешь его к чему-то.
— Ничуть. Пусть делает, что хочет. Мне кажется, что все-таки он должен осознать, что же с ним в действительности произошло.
— Разве это не моя задача?
— Согласен, но я помогу облегчить ее.
Что касается Изабель, то и тут не все было гладко. Чувства, которые она испытывала к Полю, как бы проецировались на его дочь. И потому, узнав об отъезде Изабель, она встревожилась не на шутку.
— Что-то вы совсем у меня заскучали, — сказал водитель.
Съехав на проселочную дорогу, он наконец остановился у какого-то обширного владения, окруженного высоким забором. Маривонна решила расплатиться, поскольку не знала, сколько времени пробудет здесь. Ворота были открыты. Маривонна прошла широкой аллеей, по обе стороны которой росли высокие голые каштаны. Парк был большой и запущенный. И потому за деревьями не было видно дома. И лишь крытая шифером крыша возвышалась над верхушками сосен. Выйдя наконец на открытую площадку, Маривонна застыла на месте от удивления. К дому бежала Изабель. Ее длинные белокурые волосы развевались на ветру. Маривонна окликнула подругу. Ответа не последовало. Она поднялась по ступенькам на крыльцо и вошла в захламленное помещение, где, словно в чулане, в полном беспорядке хранилась садовая мебель вперемешку с лейками, лопатами и граблями. Здесь было темно и холодно, поскольку окна, служившие одновременно и дверями, были наглухо прикрыты ставнями. Маривонна вновь позвала подругу. Затем подошла к левой от себя двери, откуда просачивался свет. Посреди комнаты, служившей, по всей видимости, мастерской, тетушка Заза, одетая в нечто похожее на полосатую больничную пижаму и с таким же колпаком на голове, наносила последние мазки на полотно, где на фоне голубого неба была нарисована Пречистая Дева с короной из сотни звезд. Увидев перед собой неожиданную гостью, старушка едва не упала в обморок.
Маривонна вспомнила, что она была туговата на ухо. Улыбнувшись, она почти прокричала:
— Мы с вами знакомы. Однажды мы встречались у Сони. Я подруга Изабель.
Отложив в сторону кисти, старушка вытерла тряпкой руки и кивнула головой.
— Вы приехали к Изабель? Она гуляет в парке.
— Мне показалось, что она вошла в дом.
— Ну тогда она в своей комнате. Идите за мной, я покажу вам дорогу.
Они прошли через захламленный холл. Должно быть, Соня совсем спятила, если считает, что Изабель может нравиться такая грязь, нищета и сумасшедшая бабуля. Она еле-еле протискивалась вверх по шатким ступеням деревянной лестницы, заваленной холстами и картоном. В своих больничных одеждах, которые висели на ней, словно на палке, тетушка Заза бодро вышагивала впереди. В самом конце коридора она постучала в дверь: