Выдержка

Андреева Наталья Вячеславовна

Фотографии, особенно те, на которых парень стоял на коленях, в пыли, в центре города, не опасаясь привлечь к себе внимание прохожих, а потом нес возлюбленную на руках, понравилась всем гостям. Невеста мило покраснела, жених побагровел.

— Ах, какая любовь! — сказали все.

И грянуло:

— Горько!!!

Это я к тому, что у любой фотографии, если она, конечно, не студийная, есть предыстория. Поди, догадайся, какие снимки оказались роковыми? Перед вами удачный кадр, все счастливы, обнимаются, а за минуту до того люди скандалили

или даже дрались. Если я еще не понял, в чем дело, значит, что-то пропустил. Что-то очень важное.

Теперь о криминале данного эпизода. Фотосъемка, которую мы делали, была любительской. Разрешения на нее у нас не было. Вы спросите, а за каким чертом надобно разрешение поснимать на улицах Москвы? Вот здесь мы подходим к юридическому аспекту репортаж-ной фотосъемки. Если вы упорно ищете объект, долго настраиваете аппаратуру и замираете в ожидании удачного стечения обстоятельств, то вы рискуете не снять вообще ничего. Чем дольше вы настраиваете камеру и крутитесь в одном месте, тем больше и рискуете. Неожиданно вам на плечо ложится тяжелая рука и раздается властный голос:

— Здесь снимать нельзя.

И тут вы узнаете, что попали в зону наружного видеонаблюдения, к примеру, бизнес-центра или посольства. А может быть такая ситуация: рядом с ветхим домиком, весьма живописным и ко всему прочему охраняемым памятником архитектуры, с размахом идет стройка. Как выясняется, запрещение незаконное. Вы имеетеправо здесь снимать. На вашей стороне закон, а на стороне секьюрити сила. В крайнем случае, вас заставят прекратить съемку. Заставят силой.

Когда мы снимали молодую пару, то изо всех сил стремились замаскироваться под туристов. Я свободно владею английским и французским, а сносно еще парой европейских языков, Сгорбыш же умело мне подыгрывал. То есть угрюмо молчал и кивал. В одном из мест с нами это и случилось.

— Здесь снимать нельзя, — властно сказал мужчина с мускулистыми плечами.

— Сорри, сорри, — защебетал я. И начал вертеть головой: а в чем, собственно, дело?

— Частное владение, — хмуро сказал охранник, как будто эти слова понятны даже тем, кто не знает ни слова по-русски.

— Сорри, сорри, — повторил я и на всякий случай добавил: — Пардон.

— А… иностранцы… — догадался секьюрити. И, наморщив лоб, выдавил из себя: — Ноу. Ноу съемка.

— Что же мы такое зацепили? — спросил я у Сгорбыша, когда мы отошли. — И какое в самом центре города частное владение? Тут же сплошь памятники архитектуры! Что, исторические ценности Москвы поделили, а мы этого и не заметили?

— Не нашего ума дела, — хмуро сказал тот. — Давай-ка работать, сынок.

Дальше пошло без эксцессов. В альбоме же я этих фотографий не увидел. Но это было логично: влюбленных нам заснять так и не удалось. А заказывали их, никак не строящийся особняк.

…Второй альбом заказал мужчина. В подарок возлюбленной. Поистине все крутилось вокруг свадеб! Я уже понял: это знамение.

Вокруг меня сжимается кольцо. И пока я не женюсь, это и не кончится. Меня преследовали совпадения. Этот господин тоже собирался жениться. Он даже купил обручальное кольцо и захотел вручить его на именинах возлюбленной. Вечер при свечах, играют скрипки, в бокалах пенится шампанское. А на дне одного из них лежит обручальное колечко с бриллиантами. Заказчик хотел, чтобы к кольцу прилагался фотоальбом.

Насколько я понял, он бизнесмен, а его невеста модель. Ситуация типичная. Она вела себя правильно, поэтому добилась предложения руки и сердца. Не у всех же такой богатый жизненный опыт, как у меня. Она, конечно, настоящая женщина, зато он настоящий бизнесмен. Человек, который смог заработать такие деньги, сообразил, как поступить. Он не мог унизить свою возлюбленную слежкой. Обратиться в частное детективное агентство и выяснить про нее все. Эта позиция была заранее проигрышной:

— Ах, ты мне не доверяешь! Да как ты мог так со мной поступить?! Я — честная женщина!

Как следствие: инициатор разрыва — она, она же пострадавшая сторона. А он параноик. Его акции в глазах общественности падают, ее растут. Вопрос, кто именно инициатор разрыва, принципиальный. Люди все равно будут это обсуждать. Влиятельные знакомые. А бизнес напрямую от них зависит. Поэтому он придумал ход: нанять нас со Сгорбышем. Тут уже ее позиция была проигрышной:

— Дорогая, я хотел сделать тебе приятное. У меня совсем нет времени, ведь я зарабатываю деньги. А ты ждала сюрприза. Вот я и обратился в фирму, специализация которой — необычные подарки. Какие претензии?

И мы получили заказ на один день из ее жизни. На мой взгляд, ничего криминального не произошло. С любовником она не встречалась. Бизнесмену не изменяла. Ну, заходила в салон красоты. Ездила по магазинам. Ее день был насыщен событиями: она готовилась к встрече со своим женихом. Даже заехала в винный бутик, где долго выбирала коллекционное вино. Я зевал. Перед тем как поехать на свидание, она встретилась с подругой. Две женщины сидели в кафе и мило беседовали. На минутку отлучились в дамскую комнату. Я не мог заподозрить милых дам в том, что они нюхают кокаин, в этом кафе его не подавали. Кому как не мне знать наперечет все злачные места столицы? Ведь я все их обошел. Здесь было чисто. Они вернулись вместе и заказали кофе. Ну, убейте меня, я ничего не заметил!

Тем не менее она получила в подарок фотоальбом, но не получила обручального кольца. На сем они с бизнесменом и расстались.

— А чего ты хотел? — мрачно спросил Сгорбыш. — Она ж его дурит!

Выражение лица Горба мне не понравилось. Что я пропустил? Какие снимки он сделал в тот момент, когда я скучал и зевал? Я так и спросил:

— В чем дело?

— Тебе-то это зачем? — отмахнулся он.

— Интересно.

— Поверь: к тебе это не имеет никакого отношения. Это их личное дело.