Выдумщик (Сочинитель-2)

Константинов Андрей Дмитриевич

(А на дороге-то, кстати, «работали» два бывших офицера-десантника, выгнанные в разное время из армии за какие-то грехи. Они даже не знали, кого пытались «гасить» — обоих их высвистал из Рязани Валера Ледогоров, он и наводку дал «втемную»… Дело в том, что Бабуина уже давно «достал» Виктор Палыч с его занудными проповедями, с его контролем и паханскими замашками. Валера считал, что старик, конечно, сделал много, но — возраст есть возраст, пора и на покой, пора дорогу молодым открывать… К сожалению, Антибиотик принадлежал к той породе зловредных стариков, которые уходят на покой лишь вперед ногами… Ледогоров давно бы шлепнул Виктора Палыча, но опасался Черепа с его «контрразведкой»,

опасался, что заговор будет раскрыт… А тут, когда подвернулась шикарная возможность «повесить косяк» на «комитетчиков» — Валера не удержался… И, ведь, почти получилось все. Но «почти», как известно, не считается…)

А Виктор Палыч так разозлился на «комитетчиков», что даже ликвидацию Бурцева решил не поручать Черепу — в его преданности старик не сомневался, но вот решил Антибиотик скапризничать, показать таким образом Черепу свое неудовольствие… Виктор Палыч вызвал в Питер своего личного «исполнителя» — человека проверенного неоднократно, о котором в окружении Антибиотика не знал вообще никто.

* * *

До майора Назарова информация о покушении на Антибиотика дошла 22 мая — и Аркадий Сергеевич ей даже не удивился… Он уже утратил способность удивляться чему-либо — последнее время ему казалось, что всех, кто был в той или иной мере причастен к событиям вокруг «водочного контракта», затянуло в какую-то безумную карусель, которая сама решает, когда «сбросить с круга» очередного седока. А седоки — они, будучи не в силах остановить дьявольский аттракцион, совершают одни только ошибки… Иногда Назарову, который не мог постичь внутреннюю логику событий последнего месяца, казалось, что он сошел с ума, иногда — что он единственный нормальный в сумасшедшем доме…

Нет, Аркадий Сергеевич еще продолжал по инерции работать, он даже пытался с помощью своих «источников» вычислить возможные маршруты движения контейнеров с водкой от Пыталово. Но Назаров уже чувствовал, что свою партию он проиграл — проиграл с самого начала, когда еще только знакомил Олафсона с Бурцевым… Да, его судьба решилась тогда. А потом… Потом было лишь барахтанье, которое могло только немного затормозить окончательное засасывание в огромную безжалостно-равнодушную воронку.

Узнав о попытке ликвидации Антибиотика, Аркадий Сергеевич пожал плечами и даже не стал выходить на разговор с Бурцевым… Что он мог изменить, этот разговор?

А кровавая карусель продолжала набирать обороты.

Двадцать пятого мая, средь бела дня в Летнем саду неизвестный произвел прицельный выстрел из пистолета «ТТ» в голову Дмитрия Максимовича Бурцева, скончавшегося от полученного ранения на месте… Правда, киллеру тоже не повезло: Бурцев в Летнем саду должен был встретиться со своим доверенным лицом — сотрудником уголовного розыска, этот офицер успел заметить убийцу и даже выстрелил в него несколько раз, но преступнику удалось оторваться, его на набережной Фонтанки ждала белая «девятка»…

Смерть Дмитрия Максимовича не решала проблем Назарова — наоборот, она делала положение майора еще более безнадежным. Аркадий Сергеевич был убежден в том, что его «контора» уже очень плотно занимается выяснением обстоятельств гибели двух своих бывших сотрудников, занимается скрытно, на оперативном уровне… В определенных случаях «контора» обходилась без процессуальных тонкостей, и Назаров это знал… А раз так — то рано или поздно собственная безопасность откопает подробности «водочного контракта» и выяснит роль Аркадия Сергеевича в этой сделке… И все… Скорее всего ему, Назарову, предложат уволиться по-тихому, если на тот момент политическая коньюнктура не потребует разоблачения «коррупционера»

в рядах ФСК… Но, даже если уволят по-тихому — куда потом идти? Бурцев — мертв, фирма «ТКК» — агонизирует, и кто возьмет «паленого» бывшего майора?

Двадцать шестого мая Назаров отправил семью на дачу, коротко сказав жене:

— Так надо.

Супруга, давно приученная не задавать лишних вопросов, уехала, быстро собрав дочку… При прощании Аркадий Сергеевич старался не смотреть в лицо жене, изо всех сил сдерживавшей слезы — она не понимала, что творится с мужем, но по-женски чувствовала беду.

А 27 мая, как раз накануне похорон Бурцева, Назарову удалось, наконец, дозвониться до журналиста Серегина — он вернулся из Швеции двадцать первого, но все это время майор никак не мог застать его в редакции… Собственно говоря, Аркадий Сергеевич звонил Серегину уже просто по инерции — по привычке доводить начатое дело до конца… Назарова трудно было чем-то удивить, но когда Серегин взял трубку — майор испытал шок, потому что сразу узнал голос… Этот голос принадлежал анониму, позвонившему Аркадию Сергеевичу в день прибытия партии «Абсолюта» в Петербург… Ошибиться Назаров не мог — он десятки раз слушал запись того памятного разговора, толкнувшего его на дурацкую, непродуманную комбинацию с Ващановым.

Аркадий Сергеевич понял, что добрался до ключика во всей головоломке с «Абсолютом», но разрешить ее все равно не мог… Да, Серегин, по словам Олафсона, был знаком с компаньонкой Кости — Рахиль Даллет. Да, Серегин мог обладать (и судя по всему — обладал) подробной информацией о поставке водки… Но зачем журналист звонил с предупреждением ему, Назарову? И для чего он потом дал покойному Бурцеву «наколку» на Плейшнера? А может, он, Назаров, все-таки ошибается? Может, у него уже бредовые фантазии начались?

Майор собрался с мыслями и принял решение съездить в «Лениздат» — там располагались редакции питерских газет, там находился кабинет Серегина…

Воспользовавшись служебным удостоверением, Аркадий Сергеевич прошел через проходную «Лениздата» беспрепятственно и поднялся на этаж, на котором располагалась редакция городской молодежки. Остановив в коридоре какую-то серьезную барышню, Назаров спросил:

— Простите, не подскажете, где я могу видеть журналиста Серегина?

— Да вот он стоит, у своего кабинета, — равнодушно мотнула головой девушка и пошла дальше по своим делам.

Назаров перевел взгляд и понял, что не ошибся, идентифицировав голос журналиста с голосом анонима — Серегин полностью соответствовал словесному портрету, который нарисовала бабка-киоскерша с Садовой: черноволосый, с лицом, близким к кавказскому типу — даже зеленая хлопковая «натовская» куртка присутствовала, ее журналист, видимо, собиравшийся куда-то уходить, держал в руках…

Серегин разговаривал с каким-то парнем, и до Назарова долетел обрывок его фразы:

— Ну, старик, я даже не знаю, как тебе это объяснить… Если сам не понимаешь — значит, не судьба…

Аркадий Сергеевич закусил губу — эту фразу, почти с той же интонацией, сказал ему когда-то «аноним».

Первым порывом Назарова было подойти к журналисту и немедленно потребовать от него объяснений, но неожиданно майор передумал — он хотел подготовиться к разговору… Аркадий Сергеевич развернулся и пошел к выходу.

Назаров взял на работе два отгула и попытался выстроить предстоящий разговор. Ничего не получалось, мысли рассыпались в какую-то труху, Назаров не мог вычислить главного — мотивов поступков Серегина. Аркадий Сергеевич даже сел в «Публичке» с подшивками газет — он искал статьи Серегина, пытался просчитать журналиста через его материалы.