Выгодный жених
Шрифт:
— Езжай-езжай... — поторопил Любимов.— Не тяни. А я еще кофе выпью.
Шериф бежал медленно, через каждые полминуты останавливался и оборачивался на хозяина. Что толку бегать? Шашлыка больше не дают. Домой пора. Дома есть хотя бы «Роял канин».
Семен тоже хотел домой. Все хотели домой.
— Видишь, след потерял. Так себе был след, Вася.
— Собака, значит, хорошая, а след так себе? — возмутился Рогов.
— Собака отличная!
— Ну пусть еще понюхает. Напоследок,— попросил Рогов.
—
— Есть контакт! — просиял Семен.— Сейчас мы твоих болонок...
Шериф обежал вокруг дом, рванул в ближайшее парадное, понесся вверх по лестнице, высунув толстый язык. По цвету языка определяется здоровье собаки. У Шерифа язык хороший, розовый. Собака была здоровая и на пятый этаж взлетела легко. Рогов и Семен тоже высунули розовые языки, но им подъем дался сложнее.
Шериф встал на задние лапы, уперся передними в дверь, залаял.
— Здесь! — выдохнул Семен.— Звони!
Рогов нацелился звонить, но осекся. Сказал вместо этого:
— Ёшкин кот!
— Зачем кот? — не понял Семен.
— У меня ключ есть...
— Ключ?!
— Знаешь, чья это дверь? — сполз по стене Вася.
— Бомжей.
— Егорова...
Шериф заурчал, требуя вознаграждения. И был по-своему прав.
— Чего же ты не сказал? — взорвался Семен.— Зачем мы сюда лезли?!
— Да тут все дома одинаковые... Не узнал. Мы же из-за угла вывернули. А собака сразу в подъезд...
— Ага, собака виновата,— насупился Семен.
— Нет, что ты, собака суперская... — заторопился Вася.— Просто подлость закона.
— Чего «подлость»?
— Закон подлости, в смысле...
— Все, на сегодня закругляемся,— сурово сказал Семен.— А утром еще разок попробуем.
Рогов облегченно вздохнул. Он боялся, что Семен вообще больше не согласится.
С сетевой зависимостью Виригин решил бороться радикальными дедовскими методами. Выдернул шнур из розетки. Хорошо бы еще было отверткой внутрь тыкнуть, памятуя о передовом опыте Семена. Но нехорошо — казенное имущество.
Трудная это вещь — Интернет. Как дети малые с ней справляются? Голова пухнет. Глаза болят.
Сегодня Виригин изучал свой гороскоп. Гороскопов в Интернете оказалось больше, чем звезд на небе. Они навзрыд друг другу противоречили. До конца года Виригину предрекали личную трагедию, новую любовь и скорбное бесчувствие одновременно. Много вечеров у домашнего очага и длительное путешествие. Удача в бизнесе соседствовала с предостережением от деловой активности. А жить Виригину, оказывается, следовало на Урале, на Аральском море или на Балхаше. В крайнем случае — в Индии или Тибете. Далековато. Лучше бы всего этого не знать.
К вечеру заявился взъерошенный злой Уваров. Рассказал, что операция разваливается. От кофе отказался.
— Все адреса Занозы проверил, всех
— Да куда угодно. Город большой. Важен вывод: похоже, надула нас твоя Зинка.
— Ну, если так... — зарычал Уваров,— то она совершила большую ошибку.
— Ты ведь Лев по гороскопу? — начал было Виригин, но заставил себя замолчать.
— А чего?
— Да так...
Уваров задумался о чем-то. Потом оживился:
— Слушай, ты Лильку Грунскую знаешь? Такую блондинку с короткой стрижкой? Работает иногда у вас.
— Бывает тут Лилька-блондинка. Фамилии не знаю. Глаза у нее такие глупые.
— Точно, она! — оживился Никита,— А сейчас ее нет? Я знаю, чем ее цепануть, а у нее может быть связь с Занозой.
Виригин взял со стола трубку радиотелефона, нажал кнопку вызова:
— Сережа, ты Лильку-блондинку сегодня не видел?
— Она сейчас здесь,— глухо ответила трубка.— В баре сидит с арабом.
— Давай ее ко мне!..— обрадовался Виригин.— Араба? Нет, араба не надо.
— Араба не хочешь? — деланно удивился Уваров.
Глаза его повеселели.
Такси не останавливались. Частники тоже. Егоров голосовал уже минут десять — глухо. Все проносятся мимо. Как чувствуют. Чего чувствуют?
Странные лезут в головы мысли. Скажем, водители могут чувствовать, что он, Егоров,— не тот, за кого себя выдает. Они не знают, что он сотрудник милиции, выдающий себя за страстного русского бура. Поэтому им кажется, что он — грабитель, выдающий себя за мирного пассажира.
Все это немного фантастично, конечно, но ведь даже, кажется, ученые доказали, что существует и телепатия, и энергетическая интуиция, и прочий черт в ступе. Иначе чем объяснить, что такси проносятся мимо?..
Вот снова — начала машина притормаживать, но рассмотрел водитель Егорова — и поддал газу.
Галстук, что ли, пугает?
Можно было бы сейчас признаться во всем Надежде и отвезти ее домой на оперативной машине.
И что?
И больше ее не видеть?
— Может, на метро проедем? — предложила невеста.— Здесь всего три остановки.
— А это не опасно? — среагировал вжившийся в роль Егоров. Надоела роль — хуже горькой редьки. Но все же приятно, что так грамотно среагировал. Есть еще порох в пороховницах.
— Думаю, нет,— покачала головой Надежда.
— У нас белые только на такси... — задумчиво протянул Егоров.
— Заодно метро наше посмотришь. Говорят, одно из красивейших в мире.
— Ах да,— «вспомнил» Егоров,— Я же читал! Метро у вас какое-то необычайное. Что ж, тогда рискнем.
Войдя в вестибюль станции, Егоров стал восторженно вращать головой и цокать языком. Постовой милиционер, узнав высокого начальника, не удивился его странному поведению. Милиционер хотел поймать взгляд Егорова, чтобы отдать честь. Но чтобы поймать взгляд, милиционеру пришлось бы залезть на потолок: Егоров пристально изучал люстру.