Выход 493
Шрифт:
Змей и Кирк протянули друг другу руки, обменялись парой приветственно-матерных слов, после чего все четверо продолжили путь к блокпосту. Змей шел первым, Каран с Кирком стали посередке, замыкающим же, спиной к движению, потянулся Шпиль, сторожко поглядывающий по сторонам.
Приблизившись к полуприцепу автопоезда, которого «Чистильщик» поддел на клин, они огляделись, убедились, что поблизости не слыхать ничьего дыхания или скобления когтей по асфальту, и двинулись дальше. Бьющий из нескольких пар прожекторов яркий бело-фиолетовый свет, создающий ощущение прикрытости «большим братом», начал стремительно меркнуть. Чем быстрее они
Перед автопоездом с пустующей кабиной стоял «Икарус», которому так и не удалось вывезти своих пассажиров из Киевской области. Идя осторожным шагом, сталкеры уже почти миновали его, когда Змей вдруг вскинул руку с растопыренными пальцами и прижался спиной к двери. Остальные немедленно последовали примеру и прислонились к борту автобуса.
Выдохнув, словно готовясь к бою, Змей выглянул из-за угла и медленно провел лучом фонаря по гладким крышам замерших одноцветных легковушек. Он не мог ручаться, что что-то слышал. Однако интуиция, подводившая его до этого лишь считаные разы, подсказывала, что нужно быть начеку.
Кирк оглянулся на младшего брата, подмигнул ему, но никаких признаков шутливости в этом жесте не усматривалось.
В метрах двадцати впереди на фоне темно-синего беззвездного неба черной тенью возвышалось ортогональное сооружение с небольшим возвышением посередине, отдаленно напоминающим нагромождение мешков. Даже в жалком свете фонарей было видно, что возведенному на скорую руку из железобетонных изделий сооружению не хватало нескольких плит в перекрытии крыши. Видимо, инженеры пожертвовали ими, чтобы перегородить дорогу, поскольку пять из шести полос были заставлены в несколько рядов, будто их должны были штурмовать по меньшей мере танки. К блокпосту вела лишь одна полоса, зигзагообразно обставленная бетонными блоками. Дорогу перегораживали два КПП с пулеметными гнездами.
— Хаким, останешься тут для прикрытия, — подняв забрало и зажав рукой микрофон, сказал Змей. — Если получится, влезь на крышу этого пепелаца. — Он кивнул на автобус, затем повернулся к остальным. — Давайте быстрее сделаем, что нужно, и свалим отсюда к чертовой матери. Как-то мне тут немного не по себе. Музыка не играет, и сладкое не подают…
Впрочем, шутка не удалась. Никому из них уже было не под силу растормошить друг друга. Особенно Карану, молча наблюдавшему за тем, как быстро удаляются остальные сталкеры, рассекающие тьму желтыми лучами.
Он сглотнул наполнившую рот отвратительно-вязкую слюну, как можно тише передернул затвор автомата и направил свет на огромные окна «Икаруса». Засохшие потеки ржавчины навевали мысли о поднятом из глубин океана корабле. Свет внутрь салона почти не проникал, но даже сквозь рыже-коричневую пелену можно было разглядеть ряды пустующих сидений и свисающие с окон, превратившиеся в почерневшую марлю фланелевые занавески.
Автобус напоминал попавшего в муравьиный плен большого жука. Каран забрался на пикап с надписью на борту «Развозка товара», а с его будки перебрался на «Икарус».
— На месте, — доложил Хаким, увидев, как в пятнадцати метрах левее одна фигура с желтым лучом замерла перед бронемашиной, а остальные две остались в сторонке, нервно оглядываясь по сторонам.
— Хорошо, — послышался в ответ голос Змея. — Тогда работаем, мужики.
Что испытывает заядлый
Командир экипажа в лохмотьях обычного танкистского комбинезона сидел на своем месте, склонившись набок. Из-под нахлобученного на глазные впадины тряпичного шлемофона выглядывали лишь небольшая часть пожелтевшего черепа и клок поседевших волос на затылке. В свисающей на пол правой руке он все еще держал пистолет, с помощью которого проделал дырку в виске, а в другой — фотографию. Наклонившись, Змей намеревался разглядеть того, кто на ней был запечатлен, но черви, поедавшие тело командира, превратили изображение на фото в неразборчивое цветастое пятно, проложив по нему тысячи тонких бордовых дорожек. Сохранилась лишь надпись с обратной стороны: «Любимому» и дата — 12 мая 2016 г.
Змей взял в руки валяющийся на полу шлемофон оператора-наводчика, разгладил, сбивая пыль, напялил его на голову. Кажется, его совсем не удивило, что в наушниках привычно послышался писк, обозначающий исправность радиосвязи, а потом послышался голос.
— Я больше так не могу… не могу… — заговорил кто-то на другом конце провода, часто дыша.
— Терпи, сынок, — сказал кто-то другой. — Скоро все закончится.
— Но ведь они… — первый, казалось, едва сдерживался, чтобы не заплакать. — Они ведь ни в чем не виноваты… За что их?
— Терпи, — повторил тот же голос.
Из наушников донесся скрип люка и возня, кто-то кого-то пытался остановить, удержать, на мгновение сталкеру даже показалось, что он услышал щелчок снимаемого с предохранителя пистолета, но попытка была неудачной.
— Да пошли вы все! — закричал третий, совсем юношеский голос, прежде чем люк скрипнул обратно.
— Сука! — прошипел второй голос. — Наводчик сбежал.
— Товарищ капитан, а может, нам всем?.. — с надеждой спросил первый, и теперь Змей понял, что этот голос принадлежал механику-водителю. — Может, нам всем бежать? Мы все равно все уже трупы… Это же люди…
В отдалении послышались хлопки выстрелов, много выстрелов, видимо, это открыли огонь с блокпоста, в эфир ворвались крики людей, заглушившие и дальнейший разговор водителя с командиром, и громыхание пулеметов. В единую сонорную спираль вплелись и вопль матери, склонившейся над умирающим ребенком, и гортанный рев потерявшего всю семью мужчины, и произносимая старческим голосом мольба о помиловании, и отчаянное воззвание к разуму, но в большей части проклятия… сами проклятия…
А потом все оборвал выстрел, совсем близко. Некоторое время в эфире была полная тишина, и лишь несколькими секундами позже стали слышимыми слова «Отче наш». Произносивший не знал всех слов молитвы, а потому, как только запинался, сразу же останавливался и начинал снова. А когда он закончил, вместо «аминь» в наушниках грянул еще один выстрел.