Выход есть! Как быть, если не хочется жить

Хасьминский Михаил Игоревич

Кроме того, сопротивление поиску объясняется и еще одной существенной причиной: мы совершенно не хотим работать над собой. Ведь если мы найдем смысл, то при­дется к нему идти, прикладывать к этому немалые усилия, и уже нельзя будет найти причину не идти... А идти по этому пути нам лень, ведь мы привыкли во всем ис­кать удовольствие. Лень трудиться над своей душой, переделывать себя; кроме того, мы крайне болезненно воспринимаем необходимость открыть глаза на свои не­достатки, ведь это сильно задевает нашу гордость.

Если вернуться к нашей метафоре о жизни как шко­ле, то мы уподобляемся ученикам, требующим: пусть нас учат так, чтобы обучение не мешало нам развлекаться вместе с одноклассниками.

На самом деле, в глубине души большинство

из нас понимает, что смысл жизни где-то есть... Но желания его искать нет, потому, что, как мы уже сказали, следующим шагом должно быть в таком случае перекраивание себя и своей жизни, а это очень трудно, если человек уже заци­клен на материальном, на потреблении и удовольствиях. Мы все ищем суррогаты, мы не интересуемся истиной, потому, что истина дорога, ради нее надо трудиться. Ра­ботать ради истины мы ленимся, поэтому легко соглаша­емся на суррогаты, которые стоят копейки.

В то же время, если отчаяние и бессмысленность уже довели вас до мыслей о самоубийстве, то открыть глаза и перестать сопротивляться обретению смысла жизнен­но важно. Глупо упорствовать до конца в своем заблуж­дении. Не лучше ли потрудиться над собой, приложить усилия, пусть и немалые, разрушить свой иллюзорный мир, его мнимый комфорт поменять на истинное сча­стье, чем просто уничтожить себя?

Шаги к обретению смысла

Далее вполне логично возникает следующий, и, навер­ное, главный вопрос: так каким же образом мы можем прийти к истинному взгляду на действительность и об­рести смысл своего существования!

Если мы вернемся к метафоре о путнике, попавшем в овраг и ищущем выход, то та вершина, на которую необ­ходимо подняться, чтобы увидеть путь — это гора Право­славия, а путь — это путь воспитания и развития своей души.

Именно в поиске добра и творении его, постепенном, но неуклонном взращивании в душе всей полноты люб­ви, на которую она по своей природе способна, в посту­пательном продвижении души на пути к Богу обретается единственный истинный, непреходящий смысл суще­ствования человека.

Это тот фундамент, который никогда не даст трещину, на котором без опаски можно построить величественное здание человеческой жизни. И это величие будет не вре­менным, фальшивым, а вечным — величием внутренней духовной красоты, света образа Божия в человеке. И на­учив свою душу самому важному — настоящей Любви, научив ценить и творить ее, мы сделаем душу способной воспринять истинную Любовь в вечности, стать причаст­ной неизреченному счастью.

Более того, став на этот путь, мы практически сразу ощутим его отличие от всех остальных путей, в изобилии предлагаемых нам миром. И отличие это весьма важно: этот путь не только обещает нам блаженство в будущем, он уже сейчас дает нам настоящее счастье, неповторимое спокойствие, душевные и физические силы для каждого благого дела, умение видеть хорошее в любой ситуации, умение по-настоящему, по-детски радоваться, умение в полной мере ценить то, что имеем. И научившись творить добро, мы научимся видеть его в любом человеке, мы сможем разглядеть в своих близких тот свет, который есть в каждом. Благодаря этому, нам станет теплее и ра­достнее жить: мы увидим людей не такими мрачными, черствыми и грубыми, какими они казались нам раньше, а искренними и по-своему светлыми, потому, что души их раскроются в ответ на наши радость и тепло.

О мире и нашем месте в нем

Несправедлив ли мир?

Нередко для человека, задумывающегося о смысле су­ществования, о Боге, камнем преткновения, мешающим прийти к искренней вере, является мысль о несправедливо­сти мира. Мир несправедлив: люди, живущие по совести страдают, страдают и дети, не успевшие сотворить никако­го греха, а те, кто живет нечестно, благоденствуют.

Этот аргумент

состоятелен, только если смотреть на жизнь с позиций этого, земного мира. Если верить, что все кончается смертью, то действительно, понять страдания праведных и процветание неправедных невозможно.

Однако если посмотреть на ситуацию с точки зрения веч­ности, то все встает на свои места. Во-первых, Бог исходит не из закона справедливости, а из закона Любви. Во-вторых, Он рассматривает всякое благо или зло не с точки зрения земной жизни человека, а с точки зрения духовной поль­зы для его души, которая вечна. И в силу этих двух причин, большим проявлением любви Божией к нам является, как это ни парадоксально, то страдание, которое Он нам посы­лает, каждому по его силам. Потому, что именно страдание в значительной степени воспитывает нашу душу, учит ее не прилепляться к миру сему, а уже живя на земле, душой стре­миться к непреходящим благам будущей жизни.

Именно страдания, которые в большей или меньшем степени посылаются каждому из нас, как ничто другое по­могают нам понять, что все блага нашего мира призрачны и непрочны, и жить ради стяжания этих благ бесперспектив­но, так как никто из нас не сможет взять их с собой в мир иной; и более того, даже здесь, на земле, никто не может быть полностью уверен, что ждет его завтра, и рассчитывать, что эти блага пребудут с ним м до самой смерти.

Святые, осознавая это в полной мере, считали скорби посещением Божиим, а если у них в течение продолжительного времени не было никаких бед и скорбен, то всей душой переживали и считали это плохим призна­ком, говоря: «Наверное, Бог меня оставил». Они пони­мали, что полное благоденствие, сытая и безмятежная жизнь — один из факторов угасания духовного начала в человеке. По словам Евгения Трубецкого: «Одно из вели­чайших препятствий, задерживающих духовный подъем, заключается в том призрачном наполнении жизни, кото­рое дает житейское благополучие. Комфорт, удобство, сытость и весь обман исчезающей, смертной красоты — вот те элементы, из которых слагается пленительный мираж, усыпляющий и парализующий силы духовные. Чем больше человек удовлетворен здешним, тем меньше он ощущает влечение к запредельному. Вот почему для про­буждения бывают нужны те страдания и бедствия, ко­торые разрушают иллюзию достигнутого смысла. Бла­гополучие всего чаще приводит к грубому житейскому материализму. Наоборот, духовный и в особенности рели­гиозный подъем обыкновенно зарождается среди тяжких испытаний. Глубочайшие откровения мирового смысла связываются с теми величайшими страданиями, которы­ми пробуждается и закаляется сила духа» [²⁵].

Кроме того, попуская скорби и страдания, Господь тем самым хочет нас привести к пониманию важного факта: этот мир — мир поврежденный, и в нем невозможно до­стичь полного счастья. Мы страдаем именно потому, что мы отпали от источника всякого блага, сами лишили себя жизни божественной.

Обретение вечного смысла и вечного счастья, свобод­ного от всякой тоски, возможно только через познание всей скорби жизни в отрыве от Бога. Только почувство­вав «на своей шкуре» эту печаль мира сего, наша душа сможет восскорбеть о разрыве с источником настоящего счастья - с Богом.

Если говорить о страданиях детей, то можно сказать, что это, как и все остальное, попускается Богом по Любви: это сильнейший фактор переосмысления мира для их близких, фактор понимания того, что искать благополу­чия в этом мире, отпавшем от Бога, бесполезно; что не стоит прилепляться к благам этого мира, но, любя своих детей, стоит прежде всего желать им пользы духовной, воспитывать их не для призрачного успеха во времен­ной жизни, а для непреходящего блаженства в вечности. И по отношению к детям Бог проявляет Любовь, если посмотреть опять же с позиции вечности. Давая им воз­можность пострадать, забирая их к себе, Бог дает им бес­конечное благо, которое мы даже не можем оценить...