Выход есть всегда
Шрифт:
– И часто она задерживалась здесь во внерабочее время?
– На моей памяти пару раз. Задерживалась, работала и не роптала. Но правильно говорят, что в тихом омуте черти водятся. Мы все здесь рисковали, все!
– Так уж и все? – недоверчиво произнесла я.
– Ну если Котлярова была того, – Шумилов повертел пальцем у виска, – то все, кто ее окружал, были в зоне риска. А Валера принял удар на себя…
– Но почему именно Кулик стал ее жертвой?
– На этот вопрос ответит официальное следствие. Что-то я с вами разговорился… У меня дел по горло. Пойдемте, я вас провожу. –
– О каких обидах вы говорите?
– Ну как же? Соглашаясь отправиться сюда, вы обнадежили своих друзей-журналистов, а я не удовлетворил ваш интерес, а значит, не дал вам заработать… Не обижайтесь, мне действительно нечего вам сказать. Прошу, – Алексей Петрович пропустил меня вперед, закрыл дверь на ключ и проводил вплоть до вахты, не дав мне возможности задержаться в офисе и поговорить с кем-то еще.
И с чего Шумилов взял, что я собираю информацию для СМИ? Впрочем, он мог быть в этом совсем не уверен, просто ему было так удобней меня выпроводить, выдав минимум информации. Все, что я узнала пока о Варе, никоим образом не нарушало уже сложившегося у меня мнения о ней. Алексей Петрович охарактеризовал ее скорее положительно, чем отрицательно – безотказная, готовая работать сверхурочно. Еще он сказал, что Котлярова была нелюдимая, но это не порок. Скорее это – результат того, что в данном коллективе она не смогла найти родственную душу.
Сев в машину, я задумалась о том, что же мне делать дальше. Решение пришло довольно быстро, как результат – руки потянулись в сумку за смартфоном.
– Алло! – ответил на мой звонок Мельников.
– Андрей, привет! Скажи, ты знаком со следователем Рузаевым?
– Это которой из областного комитета?
– А есть другие?
– Я знаю только Александра Ивановича Рузаева. А почему он тебя интересует?
– У него в производстве находится одно дело, я хотела бы узнать подробности…
– Ну ты в своем репертуаре!
– Андрей, ну я же не стану тебе звонить, чтобы узнать прогноз погоды на завтра или курс валют, – пошутила я.
– А зря. Я сейчас как раз сижу за компьютером, могу подсказать, – в том же несерьезном тоне продолжил Мельников.
– Спасибо, не надо. Андрей, помоги мне ознакомиться с материалами дела, – попросила я, убрав из своего голоса шутливые нотки.
– Какого? – нехотя уточнил мой приятель.
– Варвары Котляровой, которая подозревается в убийстве Валерия Кулика.
– А с чего это вдруг тебя убийство двухмесячной давности заинтересовало? Там же все с самого начала было ясно, как дважды два! Одна чокнутая девица застрелила своего босса…
– То есть психиатрическая экспертиза все-таки установила, что она невменяемая?
– Вот этого я не знаю.
– Но ты же сказал, что Котлярова чокнутая, – напомнила я.
– Понимаешь, я сам выезжал на тот труп, он ведь в нашем районе был обнаружен.
– Ну да, «XXI век» на вашей земле находится, – запоздало сообразила я.
– А я о чем тебе говорю? Девица, которая позвонила
– А если поконкретней?
– Это надо было видеть! – Андрей сделал паузу, вероятно, вспоминая подробности. – Приехали мы на вызов. Дедушка-вахтер сидит на входе, попивает чаек и понятия не имеет ни о каком убийстве. Мы поднимаемся с ним на второй этаж, идем в кабинет гендиректора – он в самом дальнем углу здания. Уже на подходе до нас начинают доноситься душераздирающие женские крики. Заходим мы в кабинет и видим рыдающую девушку, стоящую на коленях… Увидев нас, она вскочила на ноги, стала нести какую-то околесицу…
– Какую именно? – уточнила я.
– Ну я все слово в слово не помню… что-то про наказание, кару Божью…
– Наказание? В смысле, Котлярова призналась, что убила босса из мести?
– В том-то и дело, что нет. Она путалась в показаниях – то утверждала, что вернулась в офис по делу и обнаружила труп директора, то признавалась в убийстве, считая при этом жертвой не своего начальника, а себя. Все это сопровождалось громкими рыданиями, молитвами и битьем головой о стену, в прямом смысле этого слова. Было совершенно очевидно, что девушка не в себе.
– А что вахтер говорил?
– Выстрелов он не слышал. Это и понятно, пистолет был с глушителем, лежал на полу около трупа. Но вот что интересно! – Мельников, как полагается, выдержал интригующую паузу. – Вахтер сказал, что в тот день Котлярова ушла с работы минут за сорок до окончания рабочего дня, а вернулась уже ближе к семи, когда все, кроме босса, ушли домой. Он поинтересовался, с чего это вдруг она вернулась. А та сказала, что ее ждет директор. Старик с вахты не стал больше любопытничать и пропустил ее. Похоже, его ничего не удивило и не насторожило.
– Вот оно, значит, как? То есть вернуться в офис, когда там никого, кроме директора, нет, это нормально?
– Во всяком случае, вахтер не слишком удивился ее возвращению. Он сказал нам, что Варя вела себя спокойно… А вот в руках у нее был пакет. Возможно, с оружием… Это я от себя говорю. Максимов в пакет не заглядывал. Короче, первоначальная версия была такой – Котлярова вернулась конкретно за тем, чтобы застрелить Кулика.
– Мотив?
– Да какой у психов мотив? Голос свыше сказал – убей, они и слушаются его. Такие обычно чувствуют себя исполнителями важной миссии и даже ожидают какого-то поощрения за ее выполнение. Но на практике, напротив, их ждет наказание. Похоже, когда все уже произошло, Котлярова поняла это и стала биться головой о стену, причитая о каре небесной.
– Андрей, насколько я поняла, ее сразу задержали?
– Так и есть, – подтвердил мой приятель. – Котлярову было просто необходимо изолировать от общества. Она выглядела опасной для окружающих.
– А как дальше следствие продвигалось, ты в курсе?
– Откуда? Его передали областникам, вот как раз Рузаеву.
– А почему вам не оставили?
– Дело об убийстве директора крупной фирмы, ведущей строительство по всей области, обещало быть резонансным. Обычно такими областной следственный комитет занимается.