Выход силой
Шрифт:
— Снесли бы пульт напрочь, да не размахнуться тут толком. Даже взорвать пытались, и резать газосваркой, видишь, на металле видны следы высокой температуры. Но это одна из тех вещей, которые предки на века делали. Ее и автоген не возьмет…
Бормоча все это себе под нос, Князев-старший настучал на пульте какой-то код, провел картой по щели и… Огонек, помигав, сменился на ярко-зеленый, приглашающий.
— Помогай, Игорешка! Одной рукой я никак…
Игорь протиснулся мимо него и с усилием повернул тугой штурвал. Что-то в глубине стены щелкнуло, дверь с тихим
Более того: пространство за дверью было пусть скупо, но освещено мягким, рассеянным светом.
— Чудеса, а? — Старший брат был так горд, будто именно он построил все это. — Пойдем внутрь.
И первым шагнул через высокий металлический порог.
Когда все собрались в небольшом, освещенном вделанными в потолок плафонами помещении, Антон нажал что-то на стене, и дверь скользнула на место, отрезав людей от всего расположенного снаружи. Старшина почувствовал, как екнуло у него сердце: дверь представилась ему на миг могильной плитой, которая никогда не выпустит их наружу…
— Вот мы и дома! — Князев-старший хотел было потереть ладони, но наткнулся здоровой рукой на повязку и сморщился. — Прошу за мной, господа!..
Чудо, именуемое лифтом, плавно унесло всех троих далеко вниз. Игорь смутно помнил детские впечатления от лифта, когда-то они жили в высотном доме. Он даже не мог себе представить, на какую глубину они опустились, — просто не с чем было сравнить, но светящиеся цифры в окошечке над дверью исправно отсчитывали этажи вниз: «3… 4… 5…»
Кабина мягко остановилась на седьмом этаже. Ниже уровня земли! Хотя, если судить по кнопкам, лифт мог опускаться до двенадцатого. Инга не обращала внимания на этажи — одна стена кабины была зеркальной, а что еще нужно женщине?
За открывшейся дверью тянулся длинный коридор, освещенный точно такими же лампами в плафонах, как наверху. Несмотря на тонкий слой пыли, устилавшей пол — ноги путников оставляли в ней четкие следы, — здесь было удивительно чисто. И вообще — что это был за коридор!
Стены его сплошь состояли из стекла, а за ними…
Перед Игорем открывались то комнаты, наполненные сосредоточенно перемигивающимися разноцветными глазками шкафами, то пустынные помещения с огромными светильниками, висевшими над чем-то, напоминающим кровать, то залы, заставленные пустыми клетками и стеклянными кубами…
— Что это? — подавленно пробормотал Князев-младший, во все глаза глядя на немыслимые после царивших наверху грязи, смрада и дикости помещения.
— Это владения нашего отца, Игорь, — ответил Антон, волшебной своей карточкой отпирая еще одну дверь, стеклянную, за которой располагалась, вероятно, комната отдыха: широкий стол, низкие удобные кресла и диванчики по стенам, шкафы с рядами книжных корешков за ними, огромный телевизор в углу. — Присаживайтесь.
Когда все разместились в креслах, он подошел к телевизору, поколдовал там, и на экране
— Батарейки в пульте, конечно, сдохли, — извиняющимся тоном сообщил он. — Но все остальное — работает…
— Нет, погоди! — Игорь не мог успокоиться. — Что все это такое? — обвел он рукой обстановку.
— Это научно-исследовательский институт, в котором работал наш отец. До катастрофы, — добавил Антон, хотя смысла в этом дополнении не было. — Пойдем, братец, пообщаемся с глазу на глаз, — подмигнул он.
— А мы? — Кузьма с трудом оторвался от экрана, на котором вокруг сверкающего металлического шеста извивалась полуобнаженная девица. — Нам что делать?
— А вы отдыхайте. — Антон открыл дверцу в шкафу, и в глаза ударил блеск стоящих там бутылок. — Вот напитки. Не увлекайтесь только, потому что с закуской плоховато. — Он выгреб из нижнего отделения несколько пестрых пакетов. — Сухарики и орешки есть еще можно, но вот все остальное… Бр-р-р! Чипсы, по-моему, тоже прогоркли. — Он пожевал что-то извлеченное из пакета и с гримасой на лице сплюнул.
— Мы и не такое ели! — Джонс с треском разорвал один из пакетов и засунул туда лапищу. — М-м-м! Двадцать пять лет такого не ел!..
— А настоящей еды нет? — Кузьма достал из холодильника бутылку, изучил этикетку, поставил на место, взял другую…
— Сколько угодно. Но она в морозильных камерах, там надо размораживать, готовить… Потерпите полчасика.
— Да хоть час! — Джонс уже открывал бутылку, тщательно отобранную другом из числа многих.
— Пойдем, — Антон потянул Князева-младшего в коридор, — налюбуешься еще, успеешь.
Братья двинулись по коридору дальше.
— Как это все сохранилось? — изумлялся Игорь на каждом шагу.
— Как? Обычно, — пожимал плечами Антон. — Строили, вероятно, с расчетом на будущую ядерную войну, с большим запасом прочности — вот все и уцелело.
— А электричество? Наверху же ничего не работает! И в метро — тоже.
— В целях автономности, кто мог знать, что произойдет, — бункер оборудовали собственным источником энергии. Может быть — атомным реактором…
— А ты не проверял?
— Рад бы, да не могу, — улыбнулся разведчик. — Папина карточка дает допуск только на этот этаж. На всех остальных — загорается красный глазок и звучит запись: допуск недействителен. Двери же такие, что не вскрыть. Да ты видел наверху. А жаль — где-то, на одном из этих этажей, должна располагаться библиотека. И архив. Но когда-нибудь я до них все равно доберусь — вот увидишь…
Они остановились перед еще одним «аквариумом», только из матового, полупрозрачного стекла. Той же карточкой Антон отпер дверь, открыв Игорю уютную комнату с большим рабочим столом, заваленным бумагами и радужными дисками в прозрачных коробочках и без, слепым квадратом большого плоского монитора, книжными шкафами и полками…
— Это рабочий кабинет нашего отца. Большой ученый был.
— Он ведь биологией занимался, — вспомнил Игорь, оглядывая стены, увешанные грамотами, паспортами и сертификатами медалей и международных премий.