Выхожу тебя искать
Шрифт:
– Вы так о ней рассказываете, словно видели ее не один раз…
– Правильно, так оно и есть. Я потом несколько раз встречала ее в городе. Потом увидела в драмтеатре, она бежала и чуть не сбила меня с ног…
– А вы бы не могли ее описать?
– Конечно, могу. У нее длинные рыжие волосы, она высокая, красивая, фигура у нее отменная… Она… яркая такая, поэтому я вообще не понимаю, как можно было вот так заявиться и попытаться снять чужие деньги с книжки…
– Значит, вы ничего не знаете о Шониной?
– Нет, а что?
– Она погибла
Женщину-оператора эта новость потрясла, она даже побледнела.
– Вы знаете, такое у нас случается довольно часто. В стране беспорядок, сведения о смерти клиентов поступают с большим опозданием…
– Давайте сделаем так… – Шубин достал из кармана свою визитную карточку. – Как увидите эту девушку на улице ли, здесь, в банке, или еще где – звоните немедленно мне и постарайтесь ее как-нибудь задержать… Я вам больше скажу: если поможете мне ее найти и задержать, я, то есть наше агентство… мы вам заплатим. Это крайне важно.
– А что же вы целый год-то ждали? Хотя, извините, это же не мое дело…
Судя по тому, что она спала хорошо, Юля поняла, что в ужин ей вместе с чаем дали что-то успокоительное или снотворное.
Визитами ей не докучали, словно не замечали, и давали о себе знать лишь в часы приема пищи. Ее откармливали, как свинью на убой.
Утром, выспавшись, Юля приняла холодный душ, взбодрилась и стала разрабатывать план побега. На это ушло не более минуты, после чего она поняла, что обречена и что никогда, пожалуй, не увидит ни негодяя Крымова, ни Щукину, ни Игоря, ни… маму…
Смириться с этим было невозможно. Ей все чаще и чаще стала приходить в голову мысль об убийстве охранника: он заходит, она бьет его чем-то тяжелым по голове, выходит из комнаты, и там… Нет, ничего не выйдет, там ведь еще один.
Распахнулась дверь, и появился ее тюремщик, толкавший перед собой столик на колесах. Обильный высококалорийный завтрак, фрукты, закуски, молочные каши…
– Я столько не съем, – прошептала Юля и отошла на всякий случай в сторону, чтобы ее вновь не ударили, как в прошлый раз.
– А это вам на двоих. Сейчас к вам приведут подружку.
Он ушел, а через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошла, озираясь по сторонам, перепуганная насмерть женщина. И что самое удивительное: Юля ее знала.
– Это вы? – Юля не верила своим глазам.
Брючный костюм цвета топленого молока, светлые волосы, зеленые глаза… Нет, теперь Стелла Валентиновна выглядела иначе: растрепанные грязные волосы, размазанная тушь, разорванный костюм, залитый непонятно чем… Взгляд затравленного зверя, еще не успевшего приготовиться к смерти…
– Так это дело ваших рук? – спросила Стелла, пятясь к стене, словно ожидала от Юли резких движений, а то и ударов. Очевидно, относительно чистый и вполне приличный вид Юли навел ее на мысль, что именно Юля и есть хозяйка этого дома.
– Я тоже пленница, как и вы…
Юле потребовалось
Стелла почти ничего не говорила. Вода в ванне стала серовато-коричневой – пришлось купание повторить.
– Они держали меня в какой-то конюшне, – прошептала, глотая слезы, Стелла. – Я ждала, что меня изнасилуют, но, думаю, они сначала откормят нас… Вы видели, сколько нам принесли еды? Они и в конюшню приносили мне вареную говядину, какие-то булки с деревенским молоком, от которого у меня расстроился живот…
– Значит, и вы не знаете, зачем нас здесь держат? – спросила Юля.
И тут снова появился тюремщик.
– Если через пять минут вы не съедите все, что здесь есть, вам же будет хуже, – отчеканил он и скрылся за дверью.
– Как сон… Все как в страшном сне… Так не бывает. Юля, надо же что-то предпринимать… Вы видели этих здоровых парней? Представьте, что они с нами могут сделать! Я не выдержу насилия, я умру, если ко мне кто-нибудь из них приблизится… А ведь они наверняка принимают наркотики! Боже, как же я боюсь…
– Вам надо есть, а то он будет бить вас… Мне вот вчера, например, за мой длинный язык досталось… – Юля показала синяк на скуле. – Скотина!
Как ни странно, но ели они с аппетитом. Все съели.
– Может, на нас, как на подопытных кроликах, пробуют какие-нибудь пищевые биодобавки? – предположила Стелла. Без высокой прически, с распущенными волосами, она была совершенно на себя не похожа.
– Вы не видели, где мы находимся? Нет ли в соседней комнате телефона?
– Меня привезли из конюшни… с завязанными глазами…
– А как вы вообще сюда попали? Меня вот, к примеру, взяли прямо с трассы, у меня кончился бензин, я вышла из машины, а тут ко мне подходят двое… Тоже на машине, на черной «Волге», это я хорошо запомнила. Меня взяли за руку и насильно посадили в машину, а мою, новенький белый «Форд», завели и скатили с насыпи прямо в овраг… Я видела, как он взорвался… Представляете, что теперь думают обо мне мои друзья и близкие?
– Конечно, они ищут вас в моргах… А я возвращалась с рынка, торопилась на работу. И почти у самого детского сада, на тихой улочке, возле меня остановилась машина… какая-то белая, кажется «Жигули», меня схватили, как и вас, и посадили в машину… Я, наверное, сразу потеряла сознание, потому что потом, когда пришла в себя, поняла, что лежу на соломе в сарае. И воняло лошадьми… Я в детстве гостила в деревне и знаю этот запах…
Она замолчала, и Юля вдруг поняла: что бы они сейчас ни говорили, какие бы планы ни строили, они обречены… Каменная стена, охрана и… причина, по которой их сюда привезли, – все это делало их существование понятием эфемерным. Во всяком случае, они уже не принадлежали себе, это было ясно. Сначала их будут кормить неизвестно для чего, а потом с ними что-то сделают, что-то такое, что уже ничто их не спасет… Возможно, что их тела найдут в Затоне…