Выигрывает тот, кто все продумал, или Наказание красотой
Шрифт:
– Поехали… Ну какого черта ты стоишь?
– Там машина взорвалась!
– Ну и что?
– Но ведь это же та машина, на которой вас хотели преследовать… В ней четверо сидели, – таксист посмотрел на меня как на ненормальную.
– Поехали, – сжав кулаки, крикнула я, – не стой на месте!
Машина, взревев, понеслась по широкой дороге. Оглянувшись, я увидела столб черного дыма. Навстречу нам неслись полицейский «мерседес» и машина «скорой помощи». Обхватив голову руками, я громко зарыдала. Это все-таки произошло… Это произошло через три дня…
Попросив
Глава 25
Толик объявился на исходе второй недели. Приехал он без предварительного звонка и сразу прошел на кухню. Вид у него был измученный. Сев у окна, он сказал:
– Работа выполнена сверхсрочно. Правда, не совсем качественно.
– Как это «не совсем качественно»?
– Три трупа. Четвертый остался жив.
– Почему?
– Взрывной волной его выбросило из салона…
– Кому же так повезло?
– Макару…
– Он жив?! – Тяжело задышав, я сползла по стенке вниз. – Ты хочешь сказать, что он остался жив?
– Да, Вера. У него оторвало ноги по самый пах. Он в тяжелейшем состоянии, но, говорят, выживет… В принципе, Верка, я выполнил свою работу. Никто не застрахован от случайностей. Случайности подстерегают нас на каждом шагу. Ты заплатишь мне, как обещала?
– Да, конечно, – деревянным голосом ответила я, поднимаясь.
Толик несколько раз пересчитал баксы, рассматривая на свет каждый доллар. Сложив деньги в борсетку, он с сожалением посмотрел на меня:
– Вера, я не могу его добить. Макар, хоть и в ополовиненном виде, все же будет жить, с этим ничего не поделаешь…
– Ничего и не нужно делать. Половина Макара – это уже не целый Макар, – усмехнулась я сквозь слезы. Затем, хлопнув Толика по плечу, я сказала: – Ну давай, будь здоров! Когда поедешь в Россию?
– Пару месяцев еще потусуюсь здесь, чтобы никаких подозрений не было, а потом уволюсь. А ты?
– Завтра, наверное. Мне опасно тут оставаться. Я засветилась. – Выглянув в окно, я спросила: – А где же твоя машина?
– Я приехал на такси. Это так, на всякий случай. Теперь нужно быть предельно осторожным.
– Удачи тебе, – улыбнулась я, открывая входную дверь.
Толик пожал мне руку и подмигнул:
– Если еще работенка подвернется, обращайся! Да, чуть не забыл! – Вытащив из кармана смятый листок бумаги, он протянул его мне: – Это материн телефон. Она всегда скажет, как меня найти. Я из Рязани. Наберешь код Рязани и позвонишь.
Закрыв за Толиком дверь, я подошла к окну. Толик, не спеша, пересекал двор. Остановившись у качелей, он наклонился, чтобы поднять брошенный розовощеким мальчуганом резиновый мячик, и вдруг, нелепо взмахнув руками, упал. Светлый пиджак окрасился кровью.
Медлить было нельзя. Схватив заранее собранную сумку, в которой лежали все мои вещи, я выбежала из квартиры. Тот, кто убил Толика, наверняка знал, к кому он приходил…
Спускаясь
– Давай, Марат, поскорей, – гундосил один, – сейчас фараоны приедут, что ты там закопался?
– Иду, не трынди, – огрызнулся другой. – С этой сукой мы по-любому успеем расправиться!
Взлетев на последний этаж, я затаилась. Снизу, пугая соседей, доносились глухие удары. Братки пытались выломать дверь моей квартиры. Когда шум наконец стих, я бегом спустилась вниз и нос к носу столкнулась с худощавым братком, стоявшим у подъезда. Увидев меня, браток, нехорошо усмехнувшись, полез в карман за пистолетом. Оттолкнув его, я со всех ног бросилась обратно.
– Держи ее! – закричал браток и побежал за мной.
На мое счастье, обычно закрытая дверь на чердак оказалась не запертой. Выбравшись на плоскую крышу, я спустилась по пожарной лестнице вниз и, оставшись незамеченной, выбежала на улицу. Поймать такси оказалось делом двух минут. Попросив водителя отвезти меня на вокзал, я задумалась. Может, не стоит туда ехать? Скорее всего на вокзале меня ждут…
Как и следовало ожидать, у центрального входа в вокзал стоял бронированный джип. Рядом с ним, неприязненно оглядывая прохожих, маячили бритоголовые братки.
Такси остановилось.
– Едем в аэропорт! – сказала я, протягивая водителю сотенную купюру.
В аэропорту выйти тоже не удалось. Братки были повсюду. Откуда только они взялись в маленькой интеллигентной Праге? Этот вопрос давно уже мучил меня…
– Куда теперь? – на ломаном русском языке спросил уставший чех.
– На барахолку, – ответила я, решив поменять внешность.
«Блошиный рынок» уже закрывался. Купив у какой-то бабульки побитое молью выцветшее платье, сохранившееся со времен войны, и такую же шляпку с пыльными искусственными розами на тулье, я, содрогаясь от отвращения, нацепила это рубище на себя и, присмотрев очки с плюсовыми диоптриями, решительно водрузила их на нос. Водитель, увидев меня, удивленно вытаращил глаза. По его виду я поняла, что у меня наконец появился шанс выбраться из города.
У вокзала по-прежнему стоял джип. Втянув голову в плечи, я, как каракатица, вылезла из такси и, подволакивая ногу, засеменила к билетным кассам. Глаза нещадно болели. В этих дурацких очках приходилось идти чуть ли не на ощупь, но это даже играло мне на руку. Образ подслеповатой идиотки, только что покинувшей дурдом, удался на славу…
К вечеру следующего дня я уже была в Москве, а еще через два дня в Новосибирске. Сняв деньги с банковского счета, купила небольшую квартиру, обставила ее по своему вкусу и потихоньку стала приходить в себя. Со временем у меня появился вкус к жизни. Выглядеть старой и некрасивой не хотелось. Да и какая старость в двадцать шесть лет! Несколько раз съездив в столицу и сделав ряд дорогостоящих операций, я навсегда распрощалась с уродливыми шрамами, портившими мою внешность. Коррекция фигуры и специально составленная диета довершили дело…