Выкорчеванная
Шрифт:
— Нет не поэтому, — вместо этого сказала я. — Чаща сумела добраться до королевского замка в Кралии, который находится в недели пути отсюда. Думаешь, есть такое место, куда бы мы могли увезти детей и Чаща их не достанет? Здесь, по крайней мере, у нас есть шанс на победу. А вот если мы сбежим, если позволим Чаще захватить всю долину, мы нигде не сможем найти такую армию, чтобы пробиться в ее сердце.
— К сожалению, та, что у нас имеется, — едко заметил он, — в настоящее время направляется в другую сторону.
— Значит, нужно убедить Марека развернуть ее куда следует.
Мы
— Я сними останусь, — сказала Кася, присев рядом с лежанкой. Она положила рядом свой обнаженный меч, и погладила рукой голову спящей Мариши. Я замесила в чаше простое тесто, просто муку с солью и понесла наверх в библиотеку.
Снаружи солдаты Марека устанавливали для него белый шатер с двумя высокими столбами перед входом, на которых горели волшебные фонари. Их голубоватый свет придавал белой ткани неземной оттенок, словно шатер прилетел прямиком из рая. Видимо в этом и был смысл. На самой высокой точке развевался королевский стяг, изображавший красного коронованного орла с раскрытыми клювом и растопыренными когтями. Солнце садилось. По долине медленно ползла тень от западных гор.
Между фонарями вышел и встал герольд в официальной белой форме с тяжелой золотой цепью его должности на груди. Еще один образец труда Рагостока: с ее помощью его голос было слышно у стен Башни безо всякого рупора словно трубный рев. Он перечислил все наши преступления: скверна, предательство, убийство короля, убийство принцессы Малгоржаты, убийство отца Балло, сговор с предательницей Алёшей, похищение принца Казимира Станислава Алгирдона и принцессы Регелинды Марии Алгирдон… мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что он имеет в виду Сташека с Маришей… а так же сговор с врагами Польни и так далее.
Перечисление закончилось требованием вернуть детей и немедленно сдаться. После этого герольд сделал паузу — передохнуть и глотнуть воды — потом начал перечислять наши злодейства снова. Люди барона нервно суетились в лагере у подножия Башни и искоса поглядывали на окна.
— Мда, кажется Марек весьма расположен к уговорам, — саркастично сказал Саркан, входя в комнату. На его шее, тыльной стороне ладоней и на лбу поблескивали небольшие мазки масла. Он создавал в лаборатории эликсиры сна и забывчивости. — Что ты собралась с этим делать? Сомневаюсь, что Марек съест отравленный хлеб, если это и есть твой замысел.
Я вывернула тесто на гладкую мраморную столешницу длинного стола. У меня в голове мелькали
— У тебя есть песок? И еще немного железных опилок? — спросила я его.
Пока герольд надрывался снаружи, я добавила в тесто песок и железо. Саркан уселся напротив меня с пером, делая выписки из своих книг заклинаний иллюзии и смятения. Между нами стояли песочные часы, отмеряющие время, необходимое для приготовления его зельям. Пара недовольных солдат барона стояла в углу комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу, ожидая, пока он закончит. Волшебник отложил перо одновременно с осыпавшимися последними крупинками песка в часах, великолепно выверив время. — Ладно, ступайте за мной, — сказал он солдатам, проводившим его до лаборатории, где он отдал им флаконы, которые они должны были отнести вниз.
Тем временем я работала, в равномерном ритме замешивая и замешивая тесто, и мурлыкала под нос мамину песенку для выпекания. Я размышляла об Алёше, которая снова и снова выковывала один меч, с каждым разом добавляя в него новую крупицу волшебства. Когда мое тесто стало пластичным и гладким, я отделила от него кусочек и скатала из него в руках башню. Ее я поместила в центр, сложив тесто с одной стороны, изображая стену гор у нас за спиной.
Саркан вернулся в комнату и хмуро уставился на мое творение:
— Очаровательная модель, — сказал он. — Уверен, дети будут в восторге.
— Давай-ка помоги мне, — позвала я его. Прищипнув мягкое тесто, я возвела вокруг башни стену и начала ритмично напевать над ней повторяющееся заклинание земли: «fulmedesh, fulmishta». Чуть дальше я изобразила вторую стену, потом третью. Я продолжала едва слышно им напевать. Из-за окна раздался протяжный стон, словно скрип дерева во время сильного ветра, и пол под ногами чуть задрожал: камень и земля проснулись.
Саркан наблюдал сильнее нахмурившись. Я затылком ощущала его взгляд. В моей памяти шевельнулось воспоминание о нашей последней совместной работе в этой самой комнате — растущие между нами во все стороны розы и шипы. Мне хотелось и одновременно не хотелось от него помощи. Мне хотелось еще немного позлиться на него, но сильнее хотелось душевной связи. Хотелось прикоснуться к нему, хотелось почувствовать руками укус его бриллиантово-чистой волшебной силы. Но я продолжала трудиться одна, склонив голову.
Он повернулся и подошел к одному из шкафов. Вернулся он с ящичком, полоненным разнокалиберными осколками серого камня, похожего на тот же гранит, из которого была сложена Башня. Своими длинными пальцами волшебник начал выбирать из ящичка камешки и впечатывать их в выстроенные мною стены, произнося заклинание починки, которое обычно применялось к заделыванию трещин и сколов на камне. Его сила проникла в получившуюся глину, ярко вспыхивая там, где она соприкасалась с моей. Он привнес в заклинание камень, подложив под него глубокою основу, приподнимая вверх меня и мою работу, словно подставив под меня ступени лестницы, чтобы я могла возвести стены еще выше.