Выкупленная жизнь
Шрифт:
В странном оцепенении, как будто под гипнозом, я выложила ему всё, что произошло за этот долгий месяц, даже про разбитое стекло у машины Седого и его унижения. Дилан глубоко вздохнул, но не стал ругать меня, сказал, что ему надо повидаться с родителями, а после мы продолжим разговор.
Пока его не было, я собрала с дивана использованные носовые платки и выбросила их, заправила постель и прибрала разбросанные вещи. Как-то запустила я беспорядок в квартире. Педантичный Дилан, наверняка, заметил это, хоть и ничего не сказал, ему было
Я ждала его возвращения около двух часов, предвкушала, что ему приходится выслушивать обо мне. Перемену в себе удалось ощутить не сразу, а по мере того, как я суетилась, прибираясь то тут, то там: в голове прояснилось. Будто бы кто-то влил в меня ведро сил: заложенный нос начал дышать, заторможенность, как туман, исчезла, я снова стала собой. С облегчением дыша полной грудью, я позволила себе по-детски радоваться.
Когда Дилан вернулся, по его лицу нельзя было понять, злится он на меня или нет.
— Как всё прошло?
— Нормально. — коротко ответил он и задумался.
— Ты выглядишь так, как будто у тебя плохие новости, и ты не хочешь говорить мне их.
— Всё будет в порядке, но я очень прошу тебя не разжигать конфликт с моим отцом ещё больше, это для твоего же блага.
— Дилан, он ударил меня! Ему нет разницы, беременна я или нет, если бы я не сопротивлялась, он бы меня избил!
— Я знаю своего отца всю жизнь, не преувеличивай. Он больше не тронет тебя. — он начал собираться.
— Не останешься…
Он подошёл ко мне вплотную, взял за плечи, затем обнял. Захотелось плакать, не верилось, что сегодняшний день, которого я так долго ждала, уже кончается.
— Я не сразу вспомнил, кто я. Для тебя это уже не новость.
— Да. — грустно кивнула я.
— Я прочитал твою записку. Прошу тебя, больше не ходи в тот дом, это опасно.
— Извини, я не смогу сделать того, о чём ты просишь меня.
— Диана, как бы больно тебе ни было осознавать это, для меня прошлый месяц пролетел, как один день, и в моей голове не было человеческих мыслей. Когда я превращаюсь в волка, меня там нет, это уже не я. И если ты не слышишь моих просьб, я приказываю тебе: не появляйся там! — повышенным тоном проговорил он и засобирался дальше.
Чувство ответственности за всё случившееся снова свалилось на меня, захотелось лечь на пол и умереть под его грузом, однако я осталась стоять, опираясь на дверной косяк. Этот период несчастья затянулся слишком уж надолго, а света впереди всё не было.
— Я поеду с тобой!
— Ты ещё болеешь, лучше останься дома.
— Тебя у меня слишком мало, чтобы разбрасываться этим временем. Я обещаю, что не буду больше соваться в Верхний Волчок, но позволь мне поехать сейчас с тобой? Я хочу тебе кое-что показать, это у мамы дома.
Он улыбнулся и ответил, что догадывается, о чём я говорю. Мне хотелось уловить каждую деталь его образа, каждое движение, каждый жест. Кажется, раньше я не была влюблена в него настолько
Спустя 10 минут мы уже садились в автомобиль. Я держалась за него, как ребёнок за родителя, боясь остаться без опоры в большом и опасном мире, где самым страшным монстром была я сама.
Дилан торопился, хотя, как мне казалось, у нас в запасе ещё было время. Его явно что-то тревожило, и эта тревога передалась мне. Я не стала его спрашивать об этом, предположив, что он боится начать превращаться в этом мире, боится боли. Однако что он чувствовал на самом деле, мне было неведомо.
Хотелось сказать что-то важное, несколько раз слова уже готовы были слететь с моих губ, но они показались мне неподходящими. В итоге мы молчали почти всю дорогу. Если бы не ситуация, я была бы просто счастлива, что мы вместе и куда-то едем.
Иногда я поглядывала на лицо Дилана и меня брали сомнения, здесь ли сейчас его «я»? Глупо было бы не замечать этих перемен, его как будто стало меньше. Изменилась даже манера вождения, она стала резкой, агрессивной.
Я решилась заговорить, только когда мы съехали с трассы.
— Ты меняешься.
— Все меняются. — ответил Дилан, выдержав паузу.
— Что ты недоговариваешь?
— Ты знаешь всё, что тебе положено знать.
— Дилан, это ещё ты?
Послышалось нечто среднее между рычанием и усталым вздохом.
— Всё хорошо, Диана, не беспокойся.
В моей голове засела одна мысль, не высказанная ему в гипнотическом упоении: просить о помощи у колдунов и ведьмаков. Я должна была вернуть Дилана, пока он — это ещё он.
Мы добрались до Нижнего Волчка, зашли домой к моим, поздоровались со всеми, поднялись на чердак, и я показала Дилану ту самую фотографию. Он внимательно разглядел её, на его губах появилась скупая, но всё-таки улыбка.
— Мама сказала, что ты всегда был воспитанным и хорошим мальчиком.
— Когда ты была маленькая, ты не выговаривала букву «л», очень смешно произносила моё имя.
— Ты так хорошо помнишь это?
— Да. — его взгляд остановился на мне, он долго и пристально смотрел на меня, словно разговаривая со мной. — Если будет сын, назови его Максимом.
— Твой отец наверняка обидится.
— Причём здесь он?
— Извини, ерунду говорю…
— Ничего. Ложись, отдыхай. Мне уже пора.
— Ты так сказал, как будто прощаешься со мной.
— Тише. — он прижал меня к себе, и я почувствовала жар, идущий от его тела. — Увидимся через месяц, береги себя.
Я всё-таки вышла его проводить. После того как его автомобиль уже скрылся из виду, я ещё некоторое время стояла на улице, пока комары не облепили меня. Уже давно стемнело, вечер был по-осеннему прохладным. Я не замечала ничего вокруг себя, пелена тумана снова опустилась на мой разум.
Надо жить дальше…
Надо жить дальше.