Выкупленная жизнь
Шрифт:
«Неужели душа папы где-то живёт? Не могут же все эти его мысли быть просто придуманными мной?» — я верила, что папа наблюдает за всеми нами, я хотела чувствовать, что он меня любит.
Когда я вернулась в дом, на кухне сидела одна мама, чистила клубнику на варенье.
— Где Ирма? — поинтересовалась я.
— Ушла гулять.
— Мама… — начала я. — Прости меня. Я понимаю, почему ты так поступила тогда.
Её руки задрожали, солнечные лучи в окне падали на половину её лица так, что стали чётко видны начинающиеся
— Что ж, конечно, прощаю… — она улыбнулась.
Мы так и остались сидеть по разным концам стола. Ни я, ни она, не знали, о чём говорить.
Скоро вернулась Ирма и избавила нас от неловкого молчания.
— Марина, вы знали невесту Филина?
— Да, знала… Очень странная была девушка. Она была старше меня лет на 9, мы общались не очень часто, только когда Стас приводил её к нам в гости.
— У вас остались её фотографии?
— Нет, откуда? Только если у её сестры. Сестру тоже зовут Марина.
— Интересно… Знаете, где она живет?
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Филин ещё жив. Мы ищем его слабые стороны, нужны вещи… рычаги давления.
— Уверяю тебя, если Филин до сих пор не сгнил в земле, то за это время он стал совершенно другим человеком.
— Диана говорила, что он часто вспоминает Ларису. И винит всех в её смерти.
— Да? Неужели? — маме было противно вспоминать об этом, но она ответила. — Ладно, Марина живёт на окраине деревни, на большом холме. Диана знает, покажет, где это. Дом 5, с зелеными облезлыми стенами, сразу найдёте, он там один такой. Только вряд ли вы чего-то добьётесь от неё, она не любит общаться людьми.
— Спасибо. — Ирма обратилась ко мне. — Идем?
Я кивнула и мы вышли.
— Что ты задумала?
— Увидишь!
Мы шли пешком, наверное, минут сорок. Дом, как и сказала мама, заметили издалека. Уродливый дом, вместо забора какая-то редкая железная решётка и покосившиеся доски вместо кольев. Калитка была сломана, пришлось обойти её там, где так называемый забор лежал на земле. Тут и там бегали и мяукали кошки. Весьма странное обстоятельство, если учитывать, что она полуволк, как и все мы.
На стук долго никто не отвечал, а когда мы уже собрались уходить, за дверью послышалось шарканье.
— Чего пришли, волки? — гаркнул неприятный старушачий голос.
— Вы Марина?
— Я! Чего пришли, спрашиваю!? — из дверного проёма высунулось сморщенное лицо.
— Нам нужна информация о вашей сестре Ларисе.
— Господи… — она перекрестилась и наклонила голову.
— И её фотографии.
— Пошли вон отсюда, мерзавки!
— Дядя Стас ещё жив! И если вы не поможете нам, он убьёт всех нас! — выпалила я, и только потом поняла, что прозвучало глупо.
Но это подействовало: Ларисину сестру заинтересовало сказанное. Она потопталась на месте, затем раскрыла дверь шире и впустила нас. В доме было, как в сарае,
Однако раскиданных вещей нигде не было, просто здесь лет двадцать никто ничего не менял. Ирма вслед за мной уселась на диван, женщина устроилась в кресле напротив. Я заметила, что одна нога у неё отнята по колено, а часть лица, прикрытая наполовину седыми волосами, изуродована.
— Какой была ваша сестра?
— Тихоней. Она всегда была не от мира сего, раздавала свои вещи и еду бедным, всё время жаловалась, что никто её не понимает, сидела в своём углу, что-то писала, вот и досиделась до сумасшествия…
— У вас остались её фото?
Она встала, потянулась на антресоли шкафа и достала оттуда пыльную коробку.
— Это всё, что осталось.
В коробке оказалось несколько блоков фотографий, скрепленных денежными резинками, но стоило мне дотронуться до них, как резинки раскрошились.
— Ой…
— Они всё равно уже никому не нужны. Как и я… кроме этих кошек…
— Лариса хорошо знала Филина? Какие у них были отношения? — спросила я, рассчитывая услышать информацию, которой не было в дневнике.
— Это она прозвала его Филином. Что бы она ни сказала, он выпучивал свои глазищи и смотрел на неё так, как будто всё время был удивлен. Хе-хе… Они ходили гулять, он присматривал за ней, пока она взрослела. Когда Лариса слегла, он всё время ездил к ней в больницу, даже один раз куда-то увёз её. Когда она умерла, на девятый день он озверел и убил наших родителей, прямо на поминках, а потом сделал со мной это, — Марина приподняла волосы со щеки; мы увидели, что у неё отсутствует часть уха, — и это. — она постучала по протезу.
— Мы постараемся, чтобы он как можно скорее отправился в ад. — заключила я.
— Если он не отправит вас туда первыми. — ответила она так, будто ещё до нас знала, что Филин жив. — Чтоб он сдох!
Мы отыскали портретное фото Ларисы, одно из последних.
— Спасибо, Марина, вы нам очень помогли. — поблагодарила Ирма. — Нам пора.
М-да уж, разговор получился тот ещё. И я, и Ирма долго молчали по дороге. С холма спустились почти бегом.
Темнело. Прохлада становилась всё более ощутимой и придавала бодрости.
— Ты загримируешься под Ларису? — решила проверить свои догадки я.
— Ну… Я хотела, чтобы ты стала ею. Ты больше похожа. Он наверняка помнит её лицо. Так отвлечем его.
— Не понимаю, как это нам поможет…
— Очень просто: Лариса пойдет в ресторан, куда он ходит, он её увидит и пригласит к себе.
— Как мы узнаем, в какой ресторан он ходит?
— Сорренто — маленький. Один мой друг уже ищет его.
— Что? Об этом никто не должен был знать!
— Я знаю, но без него мы потеряем время.