Выкупленная жизнь
Шрифт:
Про себя я удивлялась сентиментальности Дилана, мне даже было жаль его, но не настолько, чтобы корректировать из-за этого свои планы или посвящать его в них.
В конце концов, сентиментальный Дилан — это лучше, чем неконтролирующий агрессию тиран. Я готова была смириться с эффектом от транквилизатора, хоть и не испытывала при этом никакой радости. Сами чувства Дилана ко мне казались ненастоящими, словно таблетки, которые он послушно принимал, были приворотным зельем. Глупости, конечно, но я так и не смогла заставить себя поверить в воскресшую любовь.
В 7 утра мы уже выехали.
Мы с Диланом как-то не затрагивали тему финансов, вероятно, он теперь находился полностью на содержании отца, а это не самая приятная тема для обсуждения. Я решила: зачем смущать человека? Пусть себе не спеша восстанавливается, лишь бы был толк.
Глава 10
В последние месяцы я стала замечать за собой слежку или, по крайней мере, наблюдение. Это были всё время разные люди, но я буквально спиной чувствовала, что предмет столь пристального внимания — я.
История чем-то напоминала мне ту, которая произошла со мной 7 лет назад, и так совпало, что тогда я тоже была беременна, и меня хотели убить, а заодно поиграть со мной перед смертью. Логично было ждать чего-то подобного и сейчас. Только бы не втягивать в это Дилана. Вот опять. Точно так же я думала и в прошлый раз. Какая малоприятная параллель… Правда, теперь почему-то не было того гнетущего чувства страха, казалось, со мной уже случилось всё самое кошмарное, что только могло произойти. Вряд ли меня можно было чем-то всерьёз удивить.
Я старалась оставаться начеку, однако наблюдатели целый месяц не предпринимали ровно никаких попыток вмешаться в мою жизнь, только наводили справки о моей работе, той и другой, свободном времяпрепровождении… Скучно, надо думать, изо дня в день следить за моими трудовыми буднями, похожими на день сурка.
В один из будних дней вечером мы с Максимом ходили в гости к нашим только что вернувшимся молодожёнам. Они сняли жильё на первое время, пока выбирали себе подходящую квартиру.
Мы просидели у ребят около двух часов, мне даже представилась возможность поболтать с сестрой наедине. Света поделилась, что порой боится своего мужа, что иногда он в прямом смысле звереет, слишком вспыльчивый. Тревожный звоночек. Правда, сказанное не относилось непосредственно к Свете, но с другими Сашка был чересчур агрессивен, один раз даже всерьёз подрался с каким-то мужиком на улице, после чего провёл ночь в отделении полиции. Да, это было очень похоже на него.
В целом, как я поняла, они оба немного успокоились по отношению друг к другу, когда поняли, что теперь у них достаточно времени, чтобы быть вместе, даже стали пригодны для беседы с посторонними людьми.
А вот мою историю о том, что я снова вернулась к Дилану, сестра восприняла с неподдельной радостью, мы даже позволили себе помечтать на предмет того, что можно будет собираться семьями, благо, живём теперь в одном городе. Конечно, все наши грёзы об идеальном будущем были
Света привезла также различных сувениров из мест, в которых они с Сашкой бывали. Ей самой ещё не до конца верилось, что всё это произошло на самом деле, глаза её горели.
В выходные мы все вчетвером отправились в Нижний Волчок навестить маму, душевно и мило провели время, ходили купаться. Мы с Сашкой оседлали велосипеды и отправились охотиться в Верхний Волчок. Честно говоря, моей главной целью было посмотреть, как там растёт живица: травка по-прежнему заполоняла всю поляну, я набила ею целый мешочек, благо, скоро сентябрь, можно было не осторожничать.
Некоторое время позволила себе пробежаться в волчьей шкуре бок о бок с Сашкой, так, для разнообразия, чтобы снова испытать приятное чувство перевоплощения и силы. Верхний Волчок нравился мне из-за того, что именно там я могла, не стесняясь, быть всякой, без притворства и суеты.
А вот друг мой, похоже, сорвался с цепи: нападал на всё, что движется, подрался с двумя волками в лесу. Из-за него мы провели там гораздо больше времени, чем планировали. Я с нетерпением ждала того момента, когда Сашка, наконец, примет человеческий облик. И вот мы добрались до пляжа, искупались, чтобы смыть с себя животный запах, вернулись в избу, оделись и только тогда двинулись в обратный путь.
— Что нашло на тебя сегодня? — поинтересовалась я.
— Мне не так-то легко притворяться нормальным. Ты и без меня это знаешь.
— Ты вроде бы нашёл свою любовь? Чего тебе ещё не хватает?
— Острых ощущений. — признался он.
— Любви оказалось мало?
— Не то чтобы… — заикнулся Сашка, но вдруг осёкся. — Да, мало. Только Свете не говори.
— Я-то не скажу, но как ты собираешься справляться с этим?
— Не знаю, буду ездить в командировки в Москву, что-нибудь придумаю.
— По-твоему, Света — дура?
— Она уже что-то говорила?
— Разумеется, она же не слепая! Я думаю, тебе следует поменять кое-что в своём образе жизни.
— Да знаю я. Тебе легко говорить, ты — женщина.
— И что?
— Ну, у вас на уме только семья и дети.
— Как ты примитивно всё обрисовал!
— Когда ты последний раз развлекалась? — под словом «развлекалась» он имел в виду убийство ради удовольствия.
— Давно. — коротко ответила я, направление нашего разговора совсем не нравилось мне. Родителей Сашки казнили именно за нездоровую любовь к подобного рода «развлечениям».
— Вот-вот!
— Потому что у меня в голове есть хоть какие-то моральные принципы. Все, кого я убила, были последними мразями.
— Весь мир — одна большая грязная мразь, нет здесь никаких моральных принципов. — смело и легко выпалил он.
— Ты женился на моей сестре! — я остановила свой велосипед, Сашка затормозил вместе со мной.
— …за редким исключением. Извини, я не имел в виду Свету.
— Если по твоей вине ей придётся страдать, я обещаю, ты ответишь за это своей головой.