Вынос дела
Шрифт:
– Кто сказал, что я преподаватель?
– Ты сама, на вечеринке.
Зоя расхохоталась.
– Верно, только на самом деле зарабатываю совершенно в другом месте.
Она легким танцующим шагом подошла к двери.
– И ди сюда.
Мы перешли в небольшую комнатку, обставленную офисной мебелью. На столе высился большой монитор дорогого компьютера. Хозяйка умело защелкала мышью, ввела пароль и велела:
– Смотри.
На экране возникло нечто вроде таблицы: «Харитонов Олег Андреевич, 1949 года рождения…»
Далее шли сведения о женах и Варе. Не были забыты даже
Особняком стояло: «Тщательно скрывает факт смерти первой жены от СПм - а, наличие ребенка-дауна, плохое состояние здоровья – камни в желчном пузыре, перенес микроинсульт, имеет геморрой и язву желудка…»
– Зачем тебе все это? – обалдело спросила я.
– Владею агентством, – спокойно пояснила Зоя, – официально являюсь имиджмейкером и пиарщиком.
– Объясни по-русски…
– Специализируюсь на проведении избирательных кампаний, у меня имеется штат сотрудников. Помогаем человеку буквально во всем – подготавливаем депутатскую платформу, пишем речи, одеваем, обуваем, всего и не перечислишь. Морока жуткая, сплошная головная боль, но и оплачивается соответственно затратам. Впрочем, в институте я на самом деле вроде как декан, хотя появляюсь там раз в полгода. Но мало выпестовать депутата, мэра или какого-нибудь губернатора. Надо еще и утопить его противников, а для этого…
– Ты собираешь компромат!
Зоя кивнула:
– И менно. На каждого, кто представляет хоть какой-нибудь интерес. Бывает, что заказывают определенную информацию, но чаще всего моих сведений хватает.
– Где же ты их берешь?
Лазарева закурила.
– Люди рассказывают. Всегда найдется кто-нибудь, знающий тщательно спрятанный секрет. Ну вот, например, Олег Андреевич. Дочка – даун. Это узнать совсем просто. Факт наличия ребенка никто не скрывал, несколько бумажек горничным, и информация о Варе в компьютере. Правда, она никогда не пригодится.
– Почему?
– Обмазывание человека грязью – дело тонкое, – пустилась в объяснения Зоя, – тут нужно найти такое, чтобы общественность поежилась. Вот если б они бросили больную девочку, отдали в приют, тогда да. Представляешь, заголовочек в каком-нибудь «Мегаполис-экспресс»: «Депутат Харитонов выгнал из дома ребенка-инвалида». А так – ничего интересного. Ну родилась у него не совсем нормальная дочь, так ведь воспитывает, любит. После такого сообщения скорей жалеть начнут. И подобный факт лучше использовать в его избирательной кампании, характеризуя, как отличного отца и семьянина. Вот то, что Валентина умерла от СПм - а, может пригодиться.
– А эти сведения откуда?
– Она в больнице скончалась, по официальной версии от инсульта, – ухмыльнулась Зоя, – дорого Олегу Андреевичу стоило всем рты заткнуть, хотя лежала Валя в спецкорпусе, ухаживали за ней всего трое… Вот через санитарку и вышли… Так, что еще имеем…
Она слегка продвинула текст вверх, возникла строка: «Последний год живет с Ниной Лузгиной, 25 лет, улица Академика Костылева, 19».
– Вот это сообщение могло здорово подгадить Олегу Андреевичу, – вздохнула Зоя, – хотя в нашей стране наличие любовницы при живой жене не слишком осуждается, не в Америке живем. Наоборот, еще скажут:
– Может, их и нет, – пробормотала я.
Зоя задумчиво глянула на экран, где начал вертеться бело-синий виртуальный мячик.
– Неправда твоя, у каждого есть глубоко захороненные тайны. Только один в детстве на чердаке кошку повесил, а другой парочку людишек в зрелые годы пристрелил… Чем ты питаешься? – неожиданно спросила она.
– Ну рыбой, овощами, фруктами, еще творог люблю, йогурты…
– Хорошие, качественные продукты?
– Да, – растерянно ответила я, не понимая, куда она клонит.
– А в туалете что из тебя вываливается?
Я только хлопала глазами.
– Дерьмо, – резюмировала спокойно Зоя, – в каждом человеке полно говна. Святых, которые испражняются розами, в природе просто не бывает.
– Не понимаю, – забормотала я.
– Совсем несложно, – ответила Зоя, – ты справишься. Есть кое-какие места, куда мне, честно говоря, не очень легко проникать, а тебя запросто впустят и еще спасибо скажут за то, что пришла. Мы сохраним в абсолютной тайне факт нашего сотрудничества, будешь работать на меня секретно, инкогнито, никому ни гугу. Ни сыну, ни невестке, ни дочери… Деньги начнешь зарабатывать отличные, будешь в чулок складывать, на жизнь-то тебе и так хватает. Ну как, по рукам?
Я помотала головой:
– Спасибо, Зоинька за заботу, но, наверное, не смогу…
– Запросто, – настаивала Лазарева, – только попробуй! Есть у меня одна задумка, правда, к имиджмейкерству это никакого отношения не имеет, но зато сулит отличную выгоду. Следует потрясти одного человека…
– Кого?
Хозяйка улыбнулась.
– Значит, согласна?
– Сначала скажи, что это за дело.
– Денежное дело, – продолжала улыбаться Лазарева.
У нее была на редкость неприятная ухмылка. Сочные губы приоткрывались, обнажая крепкие белые зубы и десны. Улыбка играла на лице, но глаза оставались спокойными, холодными и какими-то злыми. Последний раз я видела подобную гримасу на морде гиеновой собаки, когда повела маленькую Маню в зоопарк.
– Заработаешь кучу баксов, – продолжала соблазнять Лазарева, – невероятные тысячи за сущую ерунду.
– Какую?
– Проследишь в доме Харитоновых за одной гадкой личностью. Если мои догадки верны, то будешь иметь дело с жуткой падлой, только притворяющейся приличным человеком.
– Кто она?
– Так ты согласна?
Я в растерянности вертела в руках невесть откуда взявшуюся шариковую ручку. Ощущение такое, будто вляпалась в кучу дерьма.
Зоя подумала, что я колеблюсь, и добавила: