Вынуждающие обстоятельства
Шрифт:
Нас поприветствовали бурными аплодисментами, и я сдался:
– Хорошо, давай попробуем.
Глазами я нашел в толпе Вейлин. Сейчас она стояла одна, без Рассела, и ее взгляд выражал удивление пополам с заинтересованностью.
Мы заняли исходное положение: я положил лапу ей на плечо, а пантера, будучи ниже меня, положила правую лапу мне на бок, в то время, как я прижимал кулак согнутой в локте левой лапы к поясу.
Заиграла красивая мелодия на духовых инструментах, похожая на военную музыку, и Тиссел немного подтолкнула
Я полностью сосредоточился на глазах Тиссел, как она и меня просила. Глядя в ее карие, глубокие очи с искорками, я растворился в них, абсолютно забыв о том, что кроме нас двоих еще кто-то есть. Хотя нет, вру. Я помнил еще и о Вейлин.
Во всем теле чувствовалась необыкновенная легкость, которой у меня не было очень давно. Звучащая музыка казалась и далекой, и близкой. Мы не просто слышали ее – мы начинали жить в ней, исполняя фигуры бестила. Даже звуки наших шагов почти не достигали ушей, как и шорох платья Тиссел.
Музыка стихла и прекратилась совсем. Я слышал аплодисменты, но как-то глухо, отдаленно. Я все продолжал смотреть в карие глаза пантеры. Стоило ей повернуть голову, как я очнулся, вернувшись к реальности. Тиссел обняла меня, и мне ничего не оставалось, как ответить ей тем же. Пантера улыбнулась шире, обнажив клыки:
– Мирпуд, танец был шикарен, большое тебе спасибо.
Я несильно сжал ей ладонь:
– И тебе, Тиссел.
Мы вышли из круга, и его практически сразу заняли другие пары. Бал продолжался.
Я вытащил из-за портьеры посох, снял с него защитные чары и пошел к выходу из зала. Меня догнала Тиссел:
– Ты уходишь?
– Уже позднее время, и я думаю, что видел на балу достаточно. Хотелось бы постоять на балконе и посмотреть на ночной город.
Пантера поправила рукав платья:
– Если ты не против, я тоже хотела бы с тобой пройтись.
Я поднял голову, выискивая Вейлин глазами. Я увидел волчицу, смотрящую на нас с Тиссел с долей тревоги и… огорчения? Чуть прищурив глаза, я тихо ответил:
– Ну что же, можно.
Я подставил локоть и повел пантеру по коридору в сторону ближайшего балкона.
Открылся потрясающий вид на Высокий город. Так как королевский дворец был самой высокой точкой Мариссы, с нее был великолепный обзор на весь город. Низкий Город разглядеть было трудновато, потому что его освещали только отдельные факелы и лунный свет, зато яркий и праздничный Высокий Город было видно великолепно.
Золотистый свет луны лился с неба, добавляя великолепия ночному городу. Дул ветерок, и ночной воздух был прозрачным и свежим. Я сел на парапет, прислонившись к колонне. Тиссел встала рядом, оперевшись на перила и смотря на город.
Продолжая с наслаждением вдыхать ночной воздух, я поднял посох и поближе рассмотрел его. Его поверхность покрывали различные вырезанные символы, и я понимал лишь некоторые из них. Оставалось еще немного чистого места на
Я вытащил из-за пояса кинжал давно погибшего Мечела. Его лезвие показалось мне вполне подходящим для создания символов. Тиссел с интересом посмотрела на посох:
– Твой посох очень красивый и необычный. А откуда он у тебя?
Я взял кинжал за лезвие у кончика и начал снимать лишнее дерево:
– Этот посох хранился у матери моего учителя, и он разрешил мне забрать его.
Пантера с интересом наблюдала за тем, как я работаю кинжалом:
– И ты умеешь вырезать по дереву?
Я помотал головой:
– Не умею. Но у меня подозрение, что меня сейчас как будто что-то направляет.
Тиссел провела пальцем по вырезанным символам:
– Я, конечно, не боевая магесса, но я узнаю некоторые знаки на нем.
Я остановил занесенное для очередного движения лезвие:
– И какие же?
Тиссел показала на узор, похожий на вырезанный лист с прожилками:
– Это символ целительства. Такой знак иногда носят на одеждах и знахари в селениях, и опытные маги-врачеватели.
Отложив в сторону кинжал, я провел пальцем по изображению листа. В навершии шара закружилась зеленоватая пелена, которая вскоре превратилась в зеленоватую дымку, покрывшую шар снаружи.
Что для меня, что для пантеры, это стало неожиданностью. Я коснулся шара и ощутил кончиками пальцев и коготками приятные тепло и покалывание. Часть пелены осталась у меня на подушечках пальцев левой лапы. Разглядев на плече у Тиссел небольшую царапину, оставшуюся, похоже, после дневного нападения, я погладил ей плечо, как бы втирая пелену ей в царапину. Тиссел заурчала от неожиданности:
– А это очень приятно, Мирпуд.
Под моими пальцами царапина затянулась, оставив на коже под шерстью лишь небольшую белую бороздку. Подумав, я провел лапой над навершием, как будто смахивая что-то, и дымка исчезла, оставив стеклянный шар в прежнем состоянии, с меняющейся степенью прозрачности.
Закончив вырезать символ в виде какого-то подобия руны, я провел по ней коготком, и с моего пальца потекла магия, наполняя собой новый знак. Он становился более аккуратным, гладким, четким, исчезали заусенцы, и вскоре он стал похожим по структуре на остальные символы на посохе. Так я создал свой первый знак.
После процедуры меня ждала слабость. Я пошатнулся, но Тиссел не дала мне упасть. Пантера смотрела на меня обеспокоенным взглядом:
– Мирпуд, что с тобой?
Я встал ровно, оправившись от слабости:
– Похоже, создание символов требует много сил, и сейчас я почувствовал это на себе. Мне уже лучше, спасибо.
Тиссел посмотрела в сторону коридора:
– Я думаю, нам лучше будет вернуться в зал. Возможно, лар Пибоди уже ищет меня.
Я взял посох в левую лапу, а правую протянул пантере: