Вынуждающие обстоятельства

Сильварг Александр

– Оливер.

Я показал монетку достоинством в один барра:

– Выбирайте, король или коршун?

Мейсон выпалил:

– Король!

Оливер лишь пожал плечами:

– Проклятый с ним, пусть коршун.

Я подбросил монету в воздух, и она приземлилась ко мне на ладонь. В этот раз монета упала изображением коршуна вверх. Впервые волк слегка улыбнулся. Я убрал монету в карман:

– Лар Оливер, выбираете мяч или ворота?

Капитан «черных» завис:

– Что?

Я проклял себя за недогадливость. Я совершенно забыл рассказать о процедуре перед матчем с определением полей:

–

Если капитан одной команды побеждает при броске монеты, то он получает право выбирать либо половину поля, на которой будет играть его команда в первой половине встречи, либо же получает право первым разводить мяч. Что выбираете?

Оливер оглядел поле. Так как соревнование проходило во внутреннем дворе Цитадели, под открытым небом, солнце ложилось на поле, и одна его половина была освещена более интенсивно. Волк ткнул в более темную часть:

– Тогда я выбираю эту половину.

Я отдал мяч Мейсону:

– Нет проблем, но тогда команда «красных» первой начинает игру.

Оливер сделал какой-то жест и пошел расставлять своих игроков на выбранной половине поля. Тем же занимался и лис Мейсон.

Вскоре Цепные встали на поле в готовые схемы (и ведь они без моего рассказа додумались до всех тактических построений!), я дал щелчок – и первая официальная игра по футболу в истории Мира Спокойной Воды началась.

Конечно, я не могу вспомнить досконально каждую минуту той игры. Но чтобы вам не казалось, что я утаиваю что-то интересное от вас, я расскажу основное, что происходило на поле.

Игру команды начали резво, происходящее на поле вполне напоминало матч профессиональных команд: перепасовки, скидки, пробросы, открывания по флангу. Уже после нескольких минут матча я понял, что наилучшим для меня вариантом нахождения на поле будет не путаться у них под лапами. Вот уж в чем, а в единоборствах Цепные не щадили друг друга совершенно: их столкновения корпусами в борьбе за мяч были в моем понятии настолько серьезными, что должны были бы заканчиваться переломами. Однако ничего не происходило – упавший Чойг-Ма’л практически сразу вставал и тут же возвращался в игру, как будто его и не сбивали.

Я надеялся, что в качестве показательного примера в этом матче будут нарушения, которые можно было бы квалифицировать как игру на желтую карточку – и так и произошло. Примерно через десяток минут игрок «красных», рослый тигр, раздосадованный, что противник отнял у него мяч, врезал с силой по коленям обидчику. Я щелкнул пружиной, и игра тут же остановилась. Я вытянул из-за пазухи желтый прямоугольник и показал его тигру. Тот, казалось, даже не протестовал против моего решения, и после паузы, в течение которой я делал необходимые пометки в своем блокноте, игра снова возобновилась.

Не обошлось в игре и без травм. Ближе к концу первого тайма один из защитников «черных», пытаясь в игровом моменте выбить мяч у нападающего «красных», попал под разрешенный силовой прием и влетел головой в штангу. Я остановил игру, не применяя никаких санкций к игроку «красных», и дал возможность присутствовавшим на матче магам-медикам унести потерявшего сознание игрока с поля. Тут же была произведена замена на свежего игрока – и снова воины покатили мяч.

Первый тайм так и закончился безголевой ничьей. Не считая

желтой карточки тигру-нарушителю и травмы защитника «черных», первый тайм не запомнился какой-то сверхинтересной игрой. Были силовые приемы, были часто положения вне игры, дело доходило до пары ударов по воротам – но вратари всегда были на месте и не давали случиться первому голу.

Пока был перерыв (в силу отсутствия подтрибунных помещений, игроки просто шли к своим скамейкам запасных), я говорил со своими помощниками, четырьмя судьями. Лескотт и Джеко, двое линейных судей, выглядели более запыхавшимися, бегая по флангам и следя за игроками, но к ним нареканий у меня не было. Будучи хорошо мной натренированными, они часто помогали мне в спорных ситуациях. А вот у Веббера и Джойса, судей за воротами, работы было значительно меньше, потому что дело до ударов дело доходило значительно реже.

Запыхавшийся Джеко, худощавый гепард, хлестал воду из стеклянного графина, принесенного на поле судьям:

– Давненько я так не бегал. Хоть они и выглядят неповоротливыми в своих доспехах, но бегают будь здоров, даже мне завидно. Сразу видно, тренированные воины.

Лескотт, длиннолапый кролик, взял графин и сделал пару больших глотков:

– Зато наблюдать интересно.

Веббер и Джойс от воды отказались, мотивируя это тем, что они не так устали, как линейные арбитры.

Второй тайм вышел более богатым на события. Во-первых, команды поняли тактику друг друга, и игра стала острее, позиционнее. Во-вторых, ошибок и фолов тоже стало меньше, когда футболисты на практике начали понимать, что карается мной, а что нет. Все чаще начали происходить удары по воротам: сначала неточные, а потом и более прицельные. И теперь работы Вебберу и Джойсу прибавилось – очень часто для гола командам не хватало каких-то сантиметров, и пару раз судьи за воротами помогали мне отменить голы, которые я ошибочно считал забитыми.

Болельщики тоже участвовали в матче, активно поддерживая игроков. Слышались крики, призывы, кричалки, речовки – каждое заметное действие воинов вызывало у них восторг и радость.

Вратари команд заслуживали отдельного упоминания. Как я говорил, они были облачены в более тяжелые доспехи, и они прекрасно знали, что нападающим было запрещено их атаковать. И голкиперы активно пользовались этим, бросаясь наперерез нападающим, и часто делали это на грани фола. И как раз один из фолов голкипера послужил причиной назначения первого пенальти в истории Мира Спокойной Воды.

Вратарь «красных», пытаясь забрать мяч у нападающего, вышедшего один на один, в борцовском захвате бросился тому в задние лапы и повалил его на поле, обхватив передними лапами. Тут уже я не мог списать это на игровую борьбу и остановил игру, назначив пенальти. Не став фамильярничать, я попутно еще и удалил вратаря с поля, показав ему красную карточку, потому что посчитал его поведение неспортивным и очень грубым.

Какие споры и протесты начались! Я даже не понимал, чем больше возмущены игроки «красных» – пенальти в их ворота, либо же факту удаления их вратаря. Но я был непреклонен, да и Джойс, бывший арбитром за этими воротами, и Джеко с Лескоттом, были солидарны со мной и тоже считали, что поведение вратаря было слишком грубым.