Вынужденная мера

Крайтон Майкл

Туда я и направился.

Каштановая проходит неподалеку от Чарльз-стрит, возле подножия Холма. Это очень тихий район жилых домов, экзотических ресторанчиков, лавок древностей и маленьких гастрономов. Населен он главным образом врачами, юристами и банкирами, которые хотят жить в хорошем месте, но пока не могут позволить себе перебраться в Ньютон или Уэллсли. Кроме того, тут обретаются люди предпенсионного возраста, дети которых уже выросли и создали собственные семьи. В общем, если уж селиться в

Бостоне, то именно здесь, на Маячном холме.

Конечно, тут обитали и студенты, обычно по три-четыре человека в маленькой квартирке, иначе они не смогли бы платить за жилье. Пожилому люду нравилось соседствовать с молодежью, придававшей местной палитре свежих красок. Разумеется, если молодежь опрятно одета и не безобразничает.

Анджела Хардинг проживала на втором этаже в доме без лифта. Я постучал в дверь, и мне открыла щуплая темноволосая девушка в мини-юбке и свитере. На носу у неё болтались здоровенные круглые очки, а на щеке был намалеван цветок.

– Анджела Хардинг?

– Нет, – ответила девушка. – Вы опоздали. Она уже ушла, но, может быть, вернется.

– Меня зовут доктор Берри. Я патологоанатом.

– О! – Девица закусила губу и растерянно уставилась на меня.

– А вы – Бабблз?

– Да. Откуда вы знаете? Ну, конечно! – щелкнув пальцами, воскликнула она. – Это вы вчера приходили к Сверхголове.

– Правильно.

– Мне говорили. – Она посторонилась. – Заходите.

Убранство гостиной исчерпывалось кушеткой и несколькими подушками на полу. Дверь спальни была распахнута, и я заметил неубранную постель.

– Я навожу справки о Карен Рэндэлл.

– Наслышана.

– Значит, здесь вы и жили прошлым летом?

– Ну…

– Когда вы последний раз видели Карен?

– Несколько месяцев назад. И Анджела тоже.

– Это она вам так сказала?

– Ну разумеется.

– Когда?

– Вчера вечером. Мы с ней говорили о Карен. Нам стало известно о… несчастном случае.

– Откуда?

Она передернула плечами.

– Поговаривали.

– Что именно?

– Что её плохо выскоблили.

– Вы знаете, кто это сделал?

– Полиция замела какого-то коновала. Ну, да это для вас не новость.

– Верно.

– Может, он и скоблил, – пожав плечами, продолжала девица. – Но не знаю, – добавила она, отбрасывая с лица длинные черные волосы. У неё была очень бледная кожа.

– То есть?

– Ну, Карен ведь была не дура и знала, что почем. С ней такое уже случалось. Хотя бы прошлым летом.

– Аборты?

– Ну… А после аборта – депрессия. Пару раз круто подсела. У неё был бзик насчет детей, она знала, что поступает плохо, и кейфовала, чтобы легче стало. Мы не хотели, чтобы она ширялась после операции, но Карен требовала. И очень круто подсела.

– Как это – круто?

– Ну… однажды вообразила

себя ножом. Принялась ползать по комнате и орать, что тут все в крови – стены, полы, все. И думала, что окна – это младенцы, которые чернеют и умирают. Тяжелый случай.

– И как вы поступили?

– Помогли, чем могли, – Бабблз передернула плечами, подошла к столу и взяла с него банку и маленькое проволочное кольцо. Взмахнув кольцом, она пустила каскад мыльных пузырей и принялась наблюдать за ними. Пузыри медленно опускались на пол и лопались.

– Тяжелый был случай, – повторила Бабблз.

– А кто делал ей аборт прошлым летом? – спросил я.

Бабблз рассмеялась.

– Не знаю.

– Как это произошло?

– Ну… залетела. И объявила, что хочет избавиться от ребенка. Уехала куда-то, а через день вернулась с улыбкой до ушей.

– И все? Никаких осложнений?

– Никаких, – Бабблз пустила ещё одну вереницу пузырей и уставилась на них. – Извините, я сейчас. – Она вышла на кухню, налила стакан воды и приняла какую-то пилюлю. – Я кейфовала, понятно?

– Что это?

– Бомбочки.

– Бомбочки?

– Ну… вы же знаете! – Она раздраженно взмахнула рукой. – Стимулятор. Колеса.

– Амфитамин?

– Метедрин.

– Все время принимаете?

– Сразу видно, что эскулап, – она снова откинула волосы со лба. – Все ему расскажи да поведай.

– Где достаете?

Я видел, какая у неё была капсула. Миллиграммов пять как минимум. А на черном рынке ходили главным образом миллиграммовые.

– Забудьте об этом, – попросила Бабблз. – Просто забудьте.

– Если вы хотите, чтобы я забыл, зачем было принимать эту дрянь у меня на глазах?

– Еще и шпион.

– Просто любопытно.

– А может, я выпендриться хотела.

– Возможно.

– Весьма возможно, – Бабблз усмехнулась.

– Карен тоже «колесила»?

– Карен ширялась всем, чем можно, – со вздохом ответила девушка. – Она вводила метедрин шприцем.

Должно быть, она заметила мое недоумение. Подняв руку, Бабблз несколько раз ткнула себя пальцем в локоть.

– Вообще-то его не вводят, – пояснила она. – Но Карен совсем сбрендила.

– А ширялась она… – начал я.

– ЛСД. Один раз – ДМТ.

– И как это на неё действовало?

– Плохо. Как будто её выключали. Поганый был кейф.

– А с парнями водилась?

– Нет. До конца лета ни разу. Похоже, боялась.

– Вы уверены?

– Уверена.

Я огляделся по сторонам.

– А где Анджела?

– Нет её.

– Куда она пошла? Я должен с ней поговорить.

– Ей сейчас только разговоров с вами не хватает.

– У неё неприятности? – спросил я.

– Нет, – ответила Бабблз. – Если сумеете её найти, беседуйте, сколько влезет.