Выполняя приказ
Шрифт:
– Чанг, включи глушитель,- приказал майор. Скорость танка стала немного ниже, зато практически исчез звук мотора.
Перед въездом в деревню, орудовали чем-то похожим на мотыги, полсотни туземцев. Увидев несущийся танк, они бросились не в деревню, а в чащу леса, что нам весьма было на руку. Танк перевалился через неглубокую еще яму и ворвался в просвет между ближайшими хижинами. На поворотах нас швыряло, как тряпичных кукол. Не зря все же заставляют нас на базе потеть в тренажерных залах. Любой недесантник улетел бы в сторону метров на... Мы же, вцепившись в стальные ручки на башне танка,
А на площади вовсю орали динамики - мессия, очевидно, задался целью ввести своих слушателей в фанатический транс. Когда из-за хижин выскочил танк, туземцы сыпанули в стороны, а проповедник застыл столбом на месте. Его выпученные глаза и отвисшая челюсть говорили сами за себя.
– Но, как?.. Не понимаю. Я же проверил сканером. На мне нет никаких "жучков". Микрофон и динамики "чистые",- не отнимая ото рта мегафон растерянно проговорил он и динамики разнесли его слова над площадью. А затем он повернулся, подхватил свое одеяние рукой, задрав его выше коленей и бросился к ближайшей хижине.
Донован молниеносно выхватил из кобуры пистолет, грохнул выстрел и проповедник со всего маху рухнул в пыль.
– О, моя нога!
– взвыл он. Мы впятером подошли к нему. Танк урчал мотором, готовый начать наматывать "тузиков" на гусеницы. Но туземцы не двигались с места. Тритенко и Суомалайнен взяли проповедника под руки, поставили вертикально. Донован поднял из пыли мегафон.
– Оператор, включи-ка мне автопереводчик с нашего на местный язык.
И над площадью загремело:
– До ке, ла не, ви ре, бо Ку, ми оа. Ка ро? Ло па.
" Ну и речугу закатил им Папа",- подумал я. Нам было непонятно. Оператор забыл подключить нас к переводчику.
Туземцы двинулись всей толпой вперед, нам Донован приказал идти позади. Замыкал шествие тихонечко ползущий танк. Солдаты почти несли проповедника на руках, хотя было не похоже, чтобы пуля перебила кость. Ерундовое ранение, мог бы и сам хромать. Но Донован не разрешил его перевязывать.
– И так сдохнет,- мрачно процедил майор, после чего миссионера затрясло.
Сразу за деревней была поляна. Там и стоял алтарь бога Куга. Шестиметровая статуя, вылепленная из глины, представляла из себя чудище с огромными выпуклыми глазами. Приплюснутый нос с вывороченными ноздрями и широченная пасть с клыками, выступающими ниже подбородка. Чудище сидело на заднице, колени согнуты и широко разведены в стороны. Короткие, толстопалые руки лежали на коленях. А между раздвинутых колен торчал огромный фаллос. Мерзость жуткая.
При виде статуи бога наш пленник встрепенулся и заорал дурным голосом:
– Та Ку, Ку ло!..,- но здоровенный кулак Донована вынес ему все зубы. Может, и челюсть сломал.
– Вякнешь еще чего, язык отрежу,- пригрозил майор.
Перед статуей лежал огромный камень с плоской поверхностью, отполированной почти до блеска. И все же на камне были небольшие впадины, в которых виднелась засохшая кровь. За камнем, который явно был жертвенником, выложен круг из камней. Земля в круге была выжжена. И на этой черной земле белели кости и черепа. Человеческие черепа.
– Та-а-ак. Людей, значит, в жертву приносите? И,
– Только девочек, только девочек,- шепелявя, забился в руках солдат проповедник
– Хоть девочек, хоть мальчиков, хоть дедушек, в твоей судьбе это уже ничего не меняет,- тон нашего командира говорил о многом.
И тогда миссионер завизжал. Так, визжащего, его и усадили на глиняный фаллос. Полипропиленовый трос, взятый из танка, надежно спутал "мессию" по рукам и ногам, втиснув в расселину между коленями статуи. Проповедник даже не мог брыкаться и ерзать. По лицу его текли слезы, перемешиваясь с соплями и кровью. Зрелище было довольно неприглядное.
– Вот он, ваш пророк, полюбуйтесь,- сказал Донован туземцам на местном наречии. Те удрученно молчали. Как и у многих первобытных народов, у них считалось важным достойно принять смерть.
Донован велел всем отойти подальше от статуи. Туземцев вообще отогнал за хижины, пусть из-за них выглядывают.
– Хэррис,- приказал он наводчику танка,- влупи фугасным в эту сволочь.
Стопятимиллиметровая пушка танка подвигалась, улавливая цель. Замерла. У Хэрриса глаз - алмаз. Он из своей пушки в консервную банку попадает за километр.
– Огонь!
Первым снарядом Хэррис разнес вдребезги жертвенный камень, второй послал куда велели. Осколки камня и глины пробарабанили по броне. Кто-то из туземцев вскрикнул, похоже, зацепило осколком. Когда дым от разрывов растаял, на месте жертвенника и статуи курились дымком две воронки. Даже клочка белой материи не осталось. Мелкие куски мяса раскидало по окрестным кустам.
– Браво, Хэррис,- похвалил майор и обратился к туземцам,- покажите, где жилище этого...
Два туземца провели нас по широкой тропинке мимо воронок в чащу леса. Неподалеку был построен бревенчатый домик. Перед входом стоял на часах крепыш с копьем. Он был напуган близкими взрывами. Увидев нашу процессию, испугался еще больше, но решительно выставил вперед копье. Донован рукой отвел копье в сторону и шагнул в дверной проем. Один из наших проводников что-то объяснил стражу и тот понуро отошел в сторону.
В домике была всего одна, но очень просторная комната. Грубо сколоченный стол, на котором стояла электроплитка на аккумуляторах (заряда хватает на год), нехитрая кухонная утварь. Широченный топчан из обтесанных бревен, покрывала перина. Над топчаном натянута противомоскитная сетка. Постарался сектант создать себе максимум удобств. Похоже, бог Куг не признавал "сухого закона". На широком подоконнике, за неимением бара были выставлены бутылки с виски, джином, коньяком. А под подоконником стояла двадцатилитровая пластиковая канистра со спиртом. В дальнем углу комнаты были сложены пять автоматов, пистолеты, ручной пулемет. Там же стоял металлический ящик, запертый на внутренний замок. Донован выстрелом выбил замок. В ящике лежал автомат и четыре снаряженных магазина к нему. Тритенко нагнулся и выволок из-под топчана ящик с патронами. Ящик был наполовину пуст. На россыпи патронов лежали две ручные гранаты. Значит, не только Хиггинс дал таможенникам взятку. Пол-ящика патронов были, вероятно, израсходованы на обучение туземцев стрельбе из автомата.