Выполняя приказ
Шрифт:
– Увы, сын мой, не все решают деяния. Как это не прискорбно, но интриги, зависть, злословие существуют и в Ватикане.
– Я считаю, что вы должны вернуться с нами на базу, оттуда, первым же рейсом - на Землю, в Рим. Явитесь к папе, сообщите о своих подвигах во имя веры. Не думаю, что он настолько неблагодарен... И потом, сюда необходимо привезти хотя бы пять-шесть священников. Вам, как епископу, полагается целый штат: каноники, причетники, секретарь, ну, кто там... не знаю. Необходимо привезти кое-что из оборудования. Надо
– Но, как же я оставлю свою паству без пастыря?
– спросил Хоккинс, которому мои слова сладким медом проникали в душу.
– Мы сделаем очень просто: оставим здесь аппаратуру дальней связи. Вы с борта транспорта и с базы сможете общаться с тем же господином Та, который на время вашего отсутствия, будет ведать вопросами религии.
Вы же сами сказали, что вам даже всех покрестить не под силу. Ну, поживут еще пару месяцев в мракобесии. А там вы вернетесь с десятком священников и быстренько всех обратите в истинную веру,- не давал я передышки "противнику". "Прессуй, прессуй, не давай опомниться! А когда мнение сложится и оформится окончательно, останется закрепить победу". И я продолжал:
– Наш вылет не раньше, чем через неделю. За это время вы сумеете все подготовить к вашему отбытию. Мы же, со своей стороны, построим на этом холме временный храм. Точнее, не храм, а маленькую церковь. Внутри установим приемопередатчик. От Альвареса остались очень мощные динамики. Подсоединим к радиостанции. И вещайте всем верующим, кто собрался в церкви и вокруг нее.
Мои сладкие речи прервало появление южных туземцев. Шесть вождей, в сопровождении охраны из сотни человек. Под началом каждого из этих вождей было от пяти до восьми деревень. Похоже, грозил этой планете феодальный строй, минуя рабовладельческий.
Вожди прошли в лагерь, их охрана осталась у входа. Тотчас же я поставил полтора десятка десантников под командой Петерсона между северянами и южанами. И вовремя. Те и другие недружелюбно поглядывали друг на друга. Южан было больше, а северяне были лучше вооружены. Но вожди южан оказались настроены дружественно. Переговоры между Хоккинсом, Донованом и туземцами затянулись далеко за полдень. Спросив разрешения у Донована и извинившись перед Хоккинсом, я и Билли ушли из-под навеса. Перекурили, поболтали с ребятами, почистили оружие.
Когда переговоры закончились, Хоккинс попросил меня проводить его до носилок.
– Похоже, вы правы, сын мой,- устало вздохнул Хоккинс.-- Южан около пятидесяти тысяч человек. Такое стадо одному пастуху не по силам. И, усаживаясь в носилки, добавил:
– А вы не хотели бы, молодой человек, оставить военную службу и перейти под мое начало? Я обещаю вам блестящую карьеру.
– Ваше предложение очень лестно, преподобный отец, но я солдат до мозга костей. Это моя судьба. И иной я себе не представляю.
– Майор поведал
Ничего не ответив, я поцеловал протянутую мне руку.
– Benedicticamus domino,- торжественно произнес Хоккинс.
– Amen,- не раздумывая, откликнулся я. Еще раз мне улыбнувшись, Хоккинс опустил полог носилок.
Тузики-северяне дружно прокричали: "Ха Ии!". Южане просто помахали руками по-международному. Два отряда разошлись в противоположные стороны.
Донован долго тряс мою руку.
– Я в тебя верю, Серега, как в папу римского. Не подвел!
Я хохотнул. Папа верит в папу. Каламбурчик!
– За то, что радиостанцию здесь оставим, холку мне, конечно, в штабе намылят. Ну, и черт с ним! Спишем как-нибудь. Значит, до отлета у нас неделя? С завтрашнего дня радист начнет обучать пару тузиков. А ты не оставляй без внимания Хоккинса. Чтобы он твердо верил, что лететь с нами ему необходимо, ну, никак без этого.
– Все сделаем. Завтра с утра расчистим верхушку холма. Чанг нам бревен напилит. Петерсон - классный плотник. Будет руководить стройкой.
– Отлично! Надо бы поужинать. Есть что-то захотелось. На нервной почве,- хмыкнул Донован.
– Пойдем, Серега, пропустим по рюмочке коньяку за успех. Придется есть солдатский паек. Индейку тузики подчистую схарчили. Замучили они меня своей болтовней. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.
– Рано говорить про "хорошо". Целая неделя впереди. Что все закончилось хорошо, скажем на базовом космодроме.
Неделя выдалась нелегкой. Правильнее сказать - тяжелой. Работы хватало с избытком. Хоккинс обходил близкие к лагерю поселения южных туземцев. Его постоянно сопровождала сотня вооруженных северян и два десятка десантников под моим командованием. Я, по приказу Донована, неотлучно находился при Хоккинсе. В дальние походы Хоккинсу не позволял ходить его возраст. К далеким поселениям южан пошел отряд из пятисот воинов во главе с Та. Несли, так сказать, слово божие на кончиках копий и мечей.
– А не хотелось бы вам, преподобный отец, стать королем на Ле ри?
– как-то спросил я Хоккинса.
– Хоккинс I-й - это звучит. Или - король Ричард.
– Сын мой,- отвечал привязавшийся ко мне за последнее время священник,- как ты не хочешь расставаться с автоматом, так я - с крестом. Вся жизнь моя - служение Господу. В моем возрасте надо думать о спасении души, а не о светской власти. Нет уж, пусть выбирают короля из местных. И главой здешней церкви со временем станет кто-то из аборигенов. Благодаря нашей помощи, здешняя цивилизация будет развиваться быстрыми темпами. И, конечно же, они захотят самостоятельности.