Выпуск 1. Том 2
Шрифт:
На следующее утро мы вернулись в Сент-Лу. Едва мы прибыли в отель, Пуаро позвонил в лечебницу и попросил к телефону Ник.
Внезапно он изменился в лице и чуть не выронил трубку.
– Как? Что это значит? Повторите, прошу вас.
Минуту или две он молча слушал, потом сказал:
– Да, да, я немедленно приеду.
Он повернулся ко мне – лицо его побледнело.
– И зачем только я уезжал, Гастингс? Боже мой! Зачем я уезжал?
– Что же случилось?
– Мадемуазель
Глава 17
Коробка шоколадных конфет
По дороге в лечебницу Пуаро не умолкая что-то шептал и бормотал себе под нос. Он не мог простить себе того, что случилось.
– Я должен был предвидеть, – вздыхал он. – Я должен был предвидеть. Хотя что я мог сделать? Ведь я и так принял все меры предосторожности. Она была недосягаема. Кто же ослушался меня?
Нас проводили в комнату на первом этаже, а через несколько минут туда явился доктор Грэхем. Он заметно побледнел и осунулся.
– Все обойдется, – сообщил он. – Можно уже не беспокоиться. Самое трудное было установить, какое количество этой дряни она проглотила.
– Что это было?
– Кокаин.
– Она останется в живых?
– Да, да, она останется в живых.
– Но как это произошло? Как смогли до нее добраться? К ней кого-нибудь впустили? – Пуаро чуть ли не подпрыгивал от возбуждения.
– Никого.
– Не может быть.
– Уверяю вас.
– Но ведь…
– Это была коробка шоколадных конфет.
– О черт. Я же ей говорил, чтобы она не ела ничего, кроме того, что ей дают в больнице.
– Мне об этом неизвестно. Шоколадные конфеты – большой соблазн для девушки. Слава богу, что она съела всего одну.
– Они все были отравлены?
– Нет, не все. Одну съела мисс Бакли, в верхнем слое были обнаружены еще две. Все остальные были совершенно безвредны.
– Как был положен яд?
– Чрезвычайно примитивным способом. Разрезали конфету пополам, примешивали к начинке кокаин и снова склеивали шоколадом. Дилетантская, так сказать, кустарная работа.
Пуаро горестно вздохнул:
– Ах, если б я знал, если б я знал!.. Могу я повидать мадемуазель?
– Через час, очевидно, сможете, – ответил врач. – Не падайте духом, дружище. Она не умрет.
Весь следующий час мы пробродили по улицам Сент-Лу. Я изо всех сил старался успокоить Пуаро, доказывая ему, что в конце концов все обошлось, несчастья не случилось.
Но он только качал головой и время от времени повторял:
– Я боюсь, Гастингс, я боюсь…
Он говорил это таким странным тоном, что меня и самого охватил страх.
Неожиданно он схватил меня за руку:
– Послушайте, мой друг. Здесь все не так. Я заблуждался с самого начала.
– Вы хотите сказать, что не деньги…
– Нет, в
Внезапно он вскипел:
– Ах! Эта крошка! Разве я ей не запретил? Разве не сказал: «Не прикасаться ни к чему, принесенному извне»? И она меня ослушалась, меня, Эркюля Пуаро! Мало ей было четыре раза уйти от смерти? Ей захотелось попробовать в пятый! О! Это неслыханно!
Но вот наконец мы вернулись в больницу. Нас почти сразу же проводили наверх.
Ник сидела в постели. Ее зрачки были неестественно расширены, руки судорожно вздрагивали. Она казалась чрезвычайно возбужденной.
– Ну вот вам опять, – прошептала она.
Ее вид тронул Пуаро до глубины души. Он откашлялся и взял ее за руку.
– Ах, мадемуазель, мадемуазель!
– Мне было б ровным счетом наплевать, – сказала она с вызовом. – Пусть бы они меня прикончили. Мне так все опротивело, так опротивело!
– Бедная малютка!
– И все-таки что-то во мне восстает против этого.
– Спортивный дух. Вы молодец.
– Как видите, меня не уберегла даже ваша хваленая больница.
– Если б вы повиновались приказу, мадемуазель…
Она взглянула на него с легким удивлением:
– Я так и делала.
– Вам было ясно сказано: не ешьте ничего, принесенного извне.
– Я и не ела.
– А шоколадные конфеты?
– Но это же совсем другое дело. Ведь их прислали вы.
– Как вы сказали, мадемуазель?
– Вы их прислали.
– Я? Никогда. Я ничего подобного не присылал.
– Как же не присылали, если там лежала ваша карточка?
– Что-о?
Ник порывисто повернулась к столику. Сиделка поспешила к ней на помощь.
– Вы ищете ту карточку, которая была в коробке?
– Да, пожалуйста, сестра.
Сиделка вышла. Через минуту она вернулась с карточкой.
– Вот она.
У нас с Пуаро перехватило дыхание. На карточке стояла та же надпись, какую сделал Пуаро, отправляя корзину цветов: «С приветом от Эркюля Пуаро». И росчерк был таким же пышным.
– Черт побери!
– Вот видите, – укоризненно проговорила Ник.
– Я этого не писал! – воскликнул Пуаро.
– Как?
– И все же, – прошептал Пуаро, – и все же это моя рука.
– Я знаю. Точно такая карточка пришла с оранжевой гвоздикой. Я ни минуты не сомневалась, что конфеты от вас.
Пуаро покачал головой:
– Где уж тут сомневаться! Ах, дьявол! Умный, жестокий, дьявол! Додуматься до такого! Нет, он просто гений, он гений, этот человек. «С приветом от Эркюля Пуаро»?! Так просто, но это надо было предусмотреть. А я… не предусмотрел. Я проморгал этот ход.