Выпуск 3. Новая петербургская драматургия

Шприц Игорь

ПРЕЗИДЕНТ. Она уже ломает. Наши ремесленники научились делать сувениры. Столица разбухла от мигрирующих крестьян, ползет во все стороны… Нам надо поговорить предельно откровенно. Вот два основных моих желания — я не хочу, чтобы снова лилась кровь, и я не хочу, чтобы народ лишался единства. Необходимо бережно, терпеливо развивать это единство, необходимо сохранять связи внутри народа, сложившиеся веками. У нас и так странное соединение родовых отношений, средневековья и наивного капитализма. Поэтому все реформы, все преобразования не должны навязываться. Они должны созреть.

МРУРИ. Они созревали веками. И что?..

Как раз связи внутри народа мешают развитию, тормозят его. Это будет очень больно, но необходимо… Мне можно говорить откровенно?

ПРЕЗИДЕНТ. Разве ты этого не понял?

МРУРИ. Хорошо… Необходимо силой изменить их. Когда хижины станут домами, когда придет телевидение, будет поздно. Я не понимаю, что делается сейчас? За этот месяц я побывал во многих местах, я говорил со многими людьми и у меня сложилось впечатление, что абсолютное большинство из них не то, что не хотят ничего знать о внешнем мире, а просто не могут о нем знать! Немногие слышали об Америке, Европе, России, но когда я попытался определить, как они их себе представляют, то оказалось, что никак. Для них это слова, лишние слова! Они ничего не знают о космосе. Жизнь застыла. На вертолет они смотрят со страхом. Им непонятно все, что поступает извне! Большинство народа неграмотно!

ПРЕЗИДЕНТ. Ты считаешь, что страна не изменилась за эти годы?

МРУРИ. Да, почти не изменилась.

ПРЕЗИДЕНТ. Думаю, что это поверхностный взгляд. Ты заметил, что у нас нет нищих? Что все люди сыты?

МРУРИ. Но я заметил и то, что умирают дети, что питьевая вода не дезинфицируется.

ПРЕЗИДЕНТ. Была одна задача — накормить людей. Создать запасы продовольствия. И вводить централизацию власти. Мы этого добились. Теперь будем думать об остальном. Я и хочу, чтобы ты занялся этим. Именно ты. И я рад, что ты был откровенен. Теперь скажи вот о чем… Как относятся ко мне?

МРУРИ( пауза). Твои портреты везде… Как можно точнее, да?

ПРЕЗИДЕНТ. Да.

МРУРИ. Я думаю, что… твое имя и название страны неразделимы… Ты, видимо, стремишься стать отцом нации… Но отец близко, его требования понятны, с ним можно посоветоваться…

ПРЕЗИДЕНТ. Каждый день я принимаю простых людей.

МРУРИ. Им еще не вполне ясно, что такое государство, зачем оно… А из правительства знают, вернее, уважают министра обороны. Считают даже, что он выиграл войну.

ПРЕЗИДЕНТ. Да? Вот это ново. ( Пауза.) Тебе не надо объяснять, что он может командовать в лучшем случае батальоном. ( Пауза.) Это легенда. Одна из наших легенд для народа. Никакими операциями он не руководил. ( Пауза.) Самый крупный его успех — захват склада с оружием, который охранял взвод солдат. ( Пауза.) У тебя, может быть, создалось впечатление, что я удалил от дел людей, отличившихся в боях, потому что опасался их влияния. Чепуха. Они преданы мне и остались преданы на своих постах. Дело в том, что люди, умеющие воевать, то есть разрушать, не способны к созиданию. Проследи, что случилось, когда военные занимали главные посты? Это погубило Рим. Рим, который своей организацией был застрахован от всех случайностей. Скажу даже, что управлять страной больше всего

способны богатые люди. Они знают дело. Это — арифметика власти. ( Пауза.) Самое сложное в политике — найти разумный компромисс. Но надо сделать так, чтобы никто не понял, что это компромисс. ( Пауза.) Запомни — очень легко быть абсолютно честным. Это не требует ума.

МРУРИ. Но если нет хотя бы стремления к абсолютной честности, то дело гибнет.

ПРЕЗИДЕНТ. Оно не гибнет. Если дело действительно стоящее, то оно не гибнет из-за таких мелочей, как мои указы. ( Встает.) Бетси не скучает?

МРУРИ. Она ехала сюда работать.

ПРЕЗИДЕНТ. Я рад за тебя. Тебе повезло.

МРУРИ. Да.

Уходят в комнату для приемов. Там Дини и Бетси за круглым, уютным столом.

БЕТСИ. Я рассказывала Дини о том, как европейские женщины заняты всем на свете и еще находят время скучать.

ПРЕЗИДЕНТ. И Дини была удивлена?

ДИНИ. Да. Оказывается, они сами себе готовят.

ПРЕЗИДЕНТ. Да, Дини. И у них рождаются дети. Совсем, как у нас в стране.

ДИНИ( обиженно). Если бы я там побывала…

ПРЕЗИДЕНТ. А у тебя нет такой возможности?

ДИНИ. Я не могу.

ПРЕЗИДЕНТ. Почему?

ДИНИ. Не хочу.

ПРЕЗИДЕНТ. Она боится, что без нее здесь что-то произойдет.

ДИНИ. Да! Я знаю.

ПРЕЗИДЕНТ. Дини прекрасно гадает на кофейной гуще.

ДИНИ. Пока я здесь, ничего не случится.

ПРЕЗИДЕНТ. Маленький талисман маленькой страны.

БЕТСИ. Когда я была маленькой, я очень любила свистеть. Меня научили мальчишки. Я свистела везде, даже в школе. Мама очень ругала меня из-за этого. Она говорила, что это плохая примета. А потом она умерла. И я долго плакала, считала себя виноватой. Мне до сих пор как-то не по себе.

ДИНИ( убежденно). Она знала.

БЕТСИ. Да нет же! Как можно это знать? Я вообще не верю в запрограммированную судьбу. Зачем тогда жить, если все это записано на пленку? Да и кому интересно там, наверху, смотреть наше кино и знать все наперед?

ДИНИ. Вы на нее влияли.

БЕТСИ( возмущенно фыркает). Но здесь-то, надеюсь, я ни на кого не влияю?

Виртуозно насвистывает марш из оперы «Аида». Дини в упор строго смотрит на нее. Президент добродушно смеется.

МРУРИ. БЕТСИ.

БЕТСИ( замолкает). Извините.

Появляется Капитан.

КАПИТАН. Сработала сигнализация в кабинете, господин президент. Я проверю.

ПРЕЗИДЕНТ. Хорошо, капитан.

Капитан бесшумно проходит вдоль стены в кабинет.

БЕТСИ. Какое удивительное лицо.

ПРЕЗИДЕНТ. Почему?

БЕТСИ. Удивительно тупое.