Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой
Шрифт:
ЛЯЛЯ. Даже если совсем-совсем ничего?
ПАША. Елена Сергеевна, объясните, как это делается. Вы в курсе.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Я, Паша, не знаю. Как комиссия. Я ведь одна ничего не решаю.
ПАША. Правильно. Ну, а комиссия решит поставить «три». Не портить же им из-за какого-то там Витьки Шевченки общую картину стопроцентной сдачи экзаменов.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Нет, нет, Паша, вы неправильно говорите. На усмотрение комиссии…
ВОЛОДЯ. Фамилию
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Кого? А-а… Лавров, кажется. Вам зачем?.. Да нет, Витя, не может быть, чтобы вы совсем ничего не написали. Даже самый отъявленный двоечник…
ВИТЯ (радостно). Так я и есть самый отъявленный! Только об этом никто не знал. Я успешно прикидывался. За десять-то лет чему только не научишься!
ПАША. Да ладно тебе, ты что, не видишь — Елена Сергеевна расстраивается? Тоже мне подарочек припас на день рождения. Поставят тебе тройку, сиди.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Ребята, вы как-то очень легкомысленно…
ПАША. Напротив. Мы очень серьезны.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Зачем вы настраиваете его на благополучный исход? Неудовлетворительная отметка, к сожалению, вовсе не исключена… Хотя я, конечно, постараюсь… все, что в моих силах…
ВИТЯ (Паше, тихо). Во цену набивает, мало ей рюмок!
ПАША. Мы, Елена Сергеевна, и не сомневаемся, что вы нам поможете, но я вот что хочу сказать…
ВИТЯ. Не обижайтесь, Елена Сергеевна, но у Пушкина по математике была единица. А все равно — гений!
ВОЛОДЯ. Да уж. В его время это как-то различали. Либо ты — Горчаков, и служи царю и отечеству, укрепляя государственную мощь, либо ты — Пущин, и служи отечеству, ее разрушая.
ВИТЯ. А у нас прямо какой-то Ренессанс! Физики обязаны знать лирику, и наоборот.
ПАША. Витя, помолчи! Ребята, дайте сказать! Елена Сергеевна, ведь как несправедливо. Мне, например, как будущему филологу, абсолютно не нужна пятерка по математике. Смешно! Я с восьмого класса занимаюсь Достоевским. Мои работы посылали на конкурс, у меня диплом есть, и теперь из-за какой-то математики, простите, Елена Сергеевна, я лишаюсь своего, быть может, единственного шанса.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Вы занимаетесь Достоевским? В ваши годы? Я ничего об этом не знала.
ВОЛОДЯ. Ну как же! Это у нас достоевскоед растет. Доморощенный.
ВИТЯ. Белинский! Луч света в темном царстве!
ЛЯЛЯ. Сам ты темное царство, это Добролюбов!
ПАША. Я, Елена Сергеевна, занимаюсь проблемой происхождения зла.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Потрясающе! Паша, расскажите.
ВОЛОДЯ. Ой, Елена Сергеевна, это долго. Это до ночи.
ВИТЯ. Нет, ты расскажи, расскажи, не скромничай.
ПАША. Так. Ну вот давайте разбираться.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Не знаю.
ПАША. Либо зло от Бога, тогда он не абсолютно добр, либо не от Бога, тогда он не всемогущ. Так? Так. Пошли дальше. Достоевский, как известно, не Бога не принимал, а мира Божьего. Почему? Да потому что в нем — сплошное зло. Слезинку ребеночка помните? Почему же Бог ее допускает? А между прочим, еще теологи раннего христианства отрицали ответственность и вину Бога за зло, царящее на земле, и доказывали его непричастность…
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. А кто же тогда ответственен?
ПАША. Мы! Бог дал нам свободу. Понимаете? Свободу! Он не захотел делать нас рабами и насильно приводить к добру. Мы же не стадо баранов, Елена Сергеевна! Он дал нам свободу выбора. Между добром и злом.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Но почему все-таки человек иногда выбирает зло?
ВОЛОДЯ. Потому что зло, Елена Сергеевна, это удовольствие. А в мире очень мало удовольствий.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Что меня поражает в современных образованных молодых людях, так это раскованность суждений. Мое поколение было куда менее смелым в оценках.
ПАША. Но, Елена Сергеевна, это ж естественно. Каждое следующее поколение должно в чем-то опережать. Закон прогресса. Но вы представляете, как обидно, из-за пустых формальностей, из-за недостающего балла по математике терять возможность заниматься любимым делом! Господи, при чем здесь мой Достоевский… И ведь я не могу довольствоваться даже тройкой, как Витя. Я поставлен в такие обстоятельства, при которых мне жизненно необходима только отличная отметка.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Паша, неужели вы тоже ничего не написали?
ПАША (смутился). Я… нет, почему? Я кое-что решил, но…
ВИТЯ (перебивает). Интересно, а почему это я должен довольствоваться тройкой? Конечно, на пятерку я не претендую, как некоторые, надо и совесть иметь, но четверка мне тоже вот как нужна!
ПАША. Ну ты, Витька, и нахал! Да ты Богу молись, чтоб тебе «три» поставили, правда, Елена Сергеевна?
Пауза.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Вы, Витя, тоже на филологический поступаете?
ВИТЯ. Я?! Что вы, Елена Сергеевна. Я в эту… Лесотехническую академию, там конкурса в этом году нет. А вообще-то я лес люблю. Я ведь каждое лето к бабушке в деревню езжу. Ягоды, грибы, Елена Сергеевна, прелесть! Хотите, после экзаменов поедем? Ой, не пожалеете! Поедемте, а? Это недалеко.
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА. Спасибо, Витя, но у меня мама…
ВИТЯ. Да чего там, спасибо после скажете! Идешь по дороге — зайчики бегают, птички поют, белочки скачут, колокольчики звенят, воздух! А кругом цветочки-цветочки, и бабочки, такие махровые…