Выпуск II. Том 10
Шрифт:
— Лили такая милашка, но она считает, что знает все. А опыт научил меня, что как раз люди ее типа ошибаются особенно часто. Я, знаете ли, не умна, месье Пуаро, и никогда не была умной. Но часто оказываюсь права там, где умники попадают впросак. Я полагаюсь на высший инстинкт, который ведет нас. А теперь хотите ли вы, чтобы я сказала, кто убийца? Да или нет? Раз женщина говорит, месье Пуаро, то она ЗНАЕТ!
— А мисс Маргрейв знает?
— Что она вам наплела? — живо спросила леди Аствелл.
— Перечислила
— Факты? О, конечно, факты абсолютно все против Чарльза. Но, месье Пуаро, я говорю вам: не он преступник. Уверяю, не он!
Подавшись вперед, она повторила это с горячностью, которая делала ее почти одержимой.
— Вы очень категоричны, леди Аствелл.
— Трефузиус убил моего мужа. Вот в чем я убеждена, месье Пуаро!
— Почему?
— Почему он его убил? Или почему я в этом уверена? Говорю вам, что я ЗНАЮ. Моя уверенность возникает обычно сразу, и я никогда не обманываюсь.
— Должен ли был мистер Трефузиус извлечь из смерти сэра Рьюбена какую-нибудь выгоду?
Ответ последовал немедленно:
— Нет. Муж не оставлял ему ни гроша. Всем хорошо известно, что мой дорогой Рьюбен не питал к своему секретарю ни привязанности, ни доверия.
— Давно ли он служил у сэра Рьюбена?
— Около девяти лет.
— Весьма долгое время, — задумчиво промолвил Пуаро. Очень долгое. И оно проведено на службе у одного и того же человека. Мистер Трефузиус должен был хорошо знать своего хозяина?
Леди Аствелл пронзительно посмотрела на него:
— К чему вы клоните? Не вижу, как это может быть связано с преступлением.
— У меня возникла маленькая собственная идейка, возможно, не особенно глубокая, но все-таки оригинальная: о влиянии на поступки людей рода их служебных занятий.
Леди Аствелл продолжала смотреть на него.
— Вы очень умны, не так ли? — спросила она, скорее, с сомнением в голосе. — Все так говорят.
Пуаро рассмеялся.
— Возможно, и вы на днях сделаете мне подобный комплимент, мадам. Но вернемся к нашей теме. Расскажите мне о ваших людях, которые находились здесь в ночь трагедии.
— Был, конечно, Чарльз…
— Мистер Леверсон. Он племянник вашего мужа, а не ваш, если я правильно понял?
— Совершенно верно. Чарльз единственный сын сестры Рьюбена. Она вышла замуж за довольно богатого человека, но разразился кризис, как это частенько бывает, знаете в Сити. Отец Чарльза умер, мать тоже, и мальчик переехал к нам. В то время ему исполнилось двадцать три года. Он хотел стать адвокатом. Но когда произошла катастрофа с отцом, Рьюбен взял его в свое дело.
— Был ли мистер Леверсон трудолюбив?
— Мне нравятся люди, которые быстро все схватывают, сказала леди Аствелл, одобрительно покачивая головой. Нет, и это было темным пятном. Чарльз манкировал службой,
При этом воспоминании леди Аствелл глубоко вздохнула.
— Все претерпевают изменения, мадам. Это правило, от которого никто не отклоняется, — торжественно заявил Пуаро.
— Однако со мной он никогда не был груб. Или, если это с ним случалось, по крайней мере, всегда жалел об этом. И умел мне это доказать. Бедный дорогой Рьюбен!
— С ним было трудно жить?
— Я-то умела за него взяться, — сказала леди Аствелл тоном опытного дрессировщика. — Но иногда, если он напускался на слуг, мне становилось просто неловко. Можно впадать в гнев тоже по-разному, а манера сердиться у Рьюбена была не из лучших.
— Не могли бы вы, леди Аствелл, сказать мне более точно, как сэр Рьюбен распорядился своим состоянием?
— Разделил пополам между Чарльзом и мною. Нотариусы излагают менее понятно, но все сводится к этому.
— Вот как, — пробормотал Пуаро. — Теперь, леди Аствелл, прошу вас назвать точно людей, которые живут обычно у вас. Прежде всего; это вы сами. Затем секретарь мистер Оуэн Трефузиус, племянник сэра Рьюбена мистер Чарльз Леверсон, мисс Лили Маргрейв. Может быть, вы смогли бы сказать несколько слов об этой молодой особе?
— Вы хотите получить сведения о Лили?
— Именно. Давно она у вас?
— Примерно год. У меня, знаете ли, перебывало множество компаньонок. Но по той или иной причине все они начинали в конце концов действовать мне на нервы. Лили не такая, как другие. У нее есть такт, она полна здравого смысла, и, кроме того, она хорошенькая. Приятно видеть перед собою хорошенькое личико! Я, месье Пуаро, странный человек. Моя симпатия или антипатия возникает с первого взгляда. В тот момент, когда я впервые увидела эту мисс, я сказала себе: она мне подойдет!
— Вам ее порекомендовали друзья?
— Сдается, она явилась по объявлению, которое я поместила в газете… Да, так оно и было, пожалуй.
— Вы знаете что-нибудь о ее семье, о прежней службе?
— Кажется, ее родители жили в Индии. Я знаю о них немного, но сразу видно, что Лили хорошего круга, не правда ли?
— О, разумеется, разумеется.
— Меня-то самое нельзя назвать дамой высшего света. Я знаю это, и для слуг это не секрет. Но, поверьте, во мне нет ничего низкого. Я способна справедливо оценивать других. Никто не мог бы подойти для меня лучше Лили. Я к ней отношусь почти как к дочери, уверяю вас, месье.