Выпуск II. Том 10
Шрифт:
Это был обширный зал, его потолки представлялись вдвое выше, чем во всем остальном доме. Стены украшало оружие дикарей: стрелы, копья, кинжалы. Вообще вокруг были развешаны в изобилии разные диковинки, почти все африканского происхождения. Письменный стол занимал оконный проем. Пуаро сразу направился к нему.
— Именно здесь нашли сэра Рьюбена?
Трефузиус молча утвердительно кивнул.
— Если я правильно понял, его ударили сзади?
— Его ударили одной из этих палиц, — пояснил секретарь. — Они ужасно тяжелые. Смерть, очевидно,
— Это подтверждает мысль, что преступление непреднамеренное. Крупная ссора, кто-то хватает почти бессознательно первое попавшееся орудие…
— Да. Но это отягчает обвинение против бедняги Леверсона.
— Труп нашли склонившимся вперед, на письменный стол?
— Нет. Он упал на пол, боком.
— Это весьма любопытно, — произнес Пуаро.
— Почему любопытно? — тотчас заинтересовался Трефузиус.
— А вот почему, — охотно отозвался Пуаро, указывая пальцем на запекшееся пятно неправильной формы на полированной поверхности стола. — Это кровь, мой друг.
— Может быть, просто брызги? Их могли оставить позже, когда уносили труп.
— Возможно, возможно, — не отрицал маленький бельгиец. Есть в комнате другая дверь, кроме той, в которую мы вошли?
— Вот здесь. Видите, где лестница?
Трефузиус отдернул штору, которая драпировала самый близкий к двери угол кабинета. Оттуда узкая лестница вела на верхний этаж.
— Первоначально башенку построили для любителя-астронома, Винтовая лестница ведет в круглую комнату, где у него некогда стоял телескоп. А сэр Рьюбен устроил там себе вторую спальню и иногда ночевал в ней, если засиживался допоздна.
Пуаро легко взбежал по ступенькам. Круглая комнатка была обставлена самой незамысловатой мебелью: раскладная кровать, стул и туалетный столик. Он заметил, что другого выхода из комнаты не существовало, и удовлетворенный спустился в кабинет, где его ждал Трефузиус.
— Вы слышали, когда вернулся мистер Леверсон?
— Нет. В это время я уже крепко спал.
Пуаро не спеша обошел кабинет.
— Ну, что ж, — процедил он наконец. — Думаю, здесь больше ничего интересного нет. Хотя… не будете ли вы любезны задернуть шторы?
Трефузиус с привычной расторопностью сдвинул тяжелые бархатные занавеси перед окном.
Пуаро зажег верхний светильник, прикрытый стеклянным шаром, свисающим с потолка.
— В исправности, конечно, и настольная лампа? — спросил он.
Секретарь включил массивную настольную лампу с абажуром зеленого стекла, которая стояла на письменном столе. Пуаро потушил плафон, потом несколько раз зажигал и гасил его.
— Хорошо, — сказал он. — Здесь я окончил. Спасибо за вашу помощь, мистер Трефузиус.
— Всегда рад служить, — ответил секретарь. — Ужин в семь тридцать, сэр.
В задумчивости Пуаро отправился в отведенную ему комнату и нашел там исполнительного Джорджа, который уже распаковывал вещи своего хозяина.
— Мой милый Джордж, — произнес Пуаро спустя несколько минут. — Я очень надеюсь встретить
— Не обязательно, месье.
— Не обязательно?
— Нет, то есть да, месье. У меня была тетушка Джемина, с языком змеи, настоящая мегера. Она мучила свою бессловесную сестру, которая жила вместе с ней, это было ужасно. Чуть не уморила ее своей злобой. А вот если ей осмеливались давать отпор, тогда совсем другое дело! Она тотчас присмиреет, настоящая овечка! Чего она совершенно не выносила, так это тихонь. Тех, кто ей потакал.
— Вот как? — пробормотал Пуаро. — В самом деле, этот пример наводит на размышления.
Джордж кашлянул, как бы заранее извиняясь.
— Могу ли я чем-нибудь помочь вам, месье? — спросил он.
— Конечно, милый Джордж. Я хотел бы знать, какого цвета было платье на мисс Маргрейв вечером, когда произошло убийство. И кто из горничных прислуживает ей.
Джордж выслушал инструкции с обычным непроницаемым видом.
— Очень хорошо, месье. Вы получите эти сведения завтра утром.
— Вы чрезвычайно ценный для меня человек, Джордж, сказал Пуаро, вперившись в огонь в камине. — Поверьте, отныне я буду держать в голове вашу тетушку Джемину.
В конце концов в этот вечер Пуаро так и не удалось встретиться с Виктором Аствеллом. Тот задерживался в Лондоне и предупредил об этом по телефону.
— Он распутывает дела, которые остались после вашего мужа? — спросил Пуаро у леди Аствелл.
— Виктор один из компаньонов фирмы. Он и в Америку ездил, чтобы изучить постановку дела каких-то горнорудных концессий. Ведь это связано именно с шахтами. Лили?
— Да, мадам.
— Мне кажется, с золотыми приисками. А может, медь или олово? Вы-то должны знать. Лили, досконально. Сэр Рьюбен еле успевал отвечать на кучу ваших вопросов об этом! О, осторожнее, моя дорогая. Вы чуть не опрокинули вазу!
— Здесь становится так жарко, когда топят камин, — нервно отозвалась девушка. — Вы разрешите открыть ненадолго окно?
— Если хотите, дорогая.
Пуаро проследил взглядом, как девушка распахнула раму и высунулась наружу, чтобы подышать свежим воздухом из сада. Когда она вернулась за стол, он любезно осведомился:
— Вы интересуетесь шахтами, мадемуазель?
— О, нет. Не слишком. Я слушала сэра Рьюбена вполуха и мало что запомнила, — легко отозвалась Лили.
— Тогда вы маленькая притворщица, — заметила с улыбкой леди Аствелл. — Бедный Рьюбен даже заподозрил, что у вас есть особые причины атаковать его вопросами.