Выпуск II. Том 4

Кристи Агата

Хорошо, что Руперт Бейтмен и сэр Освальд играли в паре против леди Кут и Джералда Уэйда. Сэр Освальд всякое дело умел делать отлично, и игра в бридж не составляла исключение. Ему необходим был достойный: напарник, а Бейтмен не только успешно справлялся с обязанностями секретаря, но был и прекрасным партнером в игре. Оба понимали друг друга с полуслова и ограничивались лишь короткими репликами: “Два без козыря”, “Контра”, “Три пики”. Леди Кут и Джералд Уэйд вовсю любезничали и играли неровно. Молодой человек не упускал

случая похвалить свою партнершу, то и дело восхищенно вскрикивая: “Браво! Великолепный ход!” Леди Кут, непривычная к похвалам, теперь окончательно оттаяла. К тому же им обоим шла карта.

Остальным было предложено танцевать под радиоприемник в большом бальном зале, но они всей гурьбой направились в спальню Джералда Уэйда.

Слышались приглушенные смешки и громкое тиканье часов.

— Задвинем их под кровать, — предложил Джимми. — А на какое время мы их поставим? На одно и то же, чтобы разом затрещали, или пусть звонят по очереди?

Разгорелся спор. Одни горячо доказывали, что разбудить такого соню, как Джерри Уэйд, сможет только трезвон всех восьми будильников разом. Другие считали, что пусть они лучше звонят поочередно и подольше. В конце концов остановились на последнем варианте. Начиная с половины седьмого, будильники должны были звонить один за другим.

— Надеюсь, это послужит ему хорошим уроком, — назидательно изрек Билл.

— Пускай, пускай, — закивала Лакомка. Только они начали прятать будильники, за дверью послышался шум.

— Тс-с. — Джимми прижал палец к губам. — Кто-то поднимается по лестнице. Началась паника.

— Не беспокойтесь, — успокоил Джимми. — Это всего лишь Понго.

Мистер Бейтмен, воспользовавшись тем, что была его очередь “сидеть за болвана”, поднялся в свою комнату за носовым платком. Он на минуту задержался у двери Джерри Уэйда и, мгновенно оценив ситуацию, мудро заметил:

— Он сразу услышит их тиканье — как только ляжет в постель.

Заговорщики в растерянности переглянулись.

— Что я вам говорил? — с почтением в голосе вопросил Джимми. — Понго всегда был невероятно сообразительным.

“Невероятно сообразительный” между тем удалился.

— Он прав, — согласился Ронни Деверукс. — Восемь будильников, тикающих одновременно, поднимут дьявольский шум. Даже такой остолоп, как старина Джерри, не сможет не обратить на это внимание. И сразу заподозрит неладное.

— Что-то я сомневаюсь, — заметил Джимми Тесиджер.

— В чем это?

— В том, что он на самом деле такой вот остолоп. Ронни с удивлением уставился на него:

— Мы же все хорошо знаем старину Джерри.

— Вы уверены? — переспросил Джимми. — Иногда мне кажется, что нормальный человек просто не может быть таким остолопом, каким хочет показаться старина Джерри.

Все посмотрели на него с уважением, — Ронни же серьезно заметил:

— Джимми, а

мозги-то у тебя на месте.

— Просто второй Понго, — поддержал его Билл.

— Да мне только сейчас пришло это в голову, вот и все, — стал оправдываться Джимми.

— Вы, конечно, классные ребята, но давайте решать, что же делать с будильниками, — напомнила Лакомка.

— Вон Понго возвращается, у него и спросим, — предложил Джимми.

Понго пришлось порядком поднапрячься, прежде чем он нашел выход.

— Дождитесь, когда он уснет, а потом потихонечку поставьте будильники на пол.

— Наш Понго, как всегда, прав, — сказал Джимми. — Придется забрать часы и спуститься вниз, чтобы не вызвать подозрений.

Игра в бридж продолжалась, только теперь в паре с сэром Освальдом была его жена. Он педантично указывал ей на каждую ее ошибку. Леди Кут воспринимала замечания довольно добродушно, не вникая в их суть. И очередной раз, поблагодарив супруга: “Понимаю, дорогой. Так мило, что вы мне все объясняете”, — тут же повторяла ошибку.

Время от времени Джералд Уэйд говорил напарнику:

— Отличный ход, дорогой партнер, просто великолепный.

Билл Эверсли и Ронни Деверукс тем временем тщательно обдумывали план действий.

— Предположим, он уляжется часов в двенадцать. А уснет когда? Через час? — Билл зевнул. — Странно, обычно я заваливаюсь спать не раньше трех, а именно сегодня, когда нужно подождать, я бы все отдал, чтобы, точно какой-нибудь пай-мальчик, лечь прямо сейчас.

Как выяснилось, остальных тоже почему-то одолела сонливость.

— Дорогая Мария, — в голосе сэра Освальда слышалось легкое раздражение, — сколько раз я просил вас быстрее решать, прорезать масть или нет. Вы же выдаете весь расклад.

Леди Кут, конечно, могла бы возразить, что поскольку сэр Освальд “сидит за болвана”, он не имеет права комментировать игру своего партнера. Но она не воспользовалась возможностью уколоть мужа, а, добродушно улыбнувшись, легла пышной грудью на стол и уставилась в карты Джерри Уэйда, сидевшего справа. Ее волнение утихло, поскольку она высмотрела у него на руках даму. Леди Кут пошла с валета, взяла взятку и открыла карты:

— Четыре взятки, и “роббер”. Думаю, мне просто очень повезло — с такими картами взять четыре.

“Повезло, — пробормотал про себя Джерри Уэйд. Он отодвинул стул и направился к тем, кто стоял у камина. — Теперь это так называется! Да за ней нужен глаз да глаз!”

Леди Кут собрала банкноты и серебро.

— Я не так уж хорошо играю, — печально произнесла она с плохо скрытым самодовольством. — Просто мне очень везет.

— Вы никогда не будете хорошо играть в бридж, Мария, — отрезал сэр Освальд.

— Да, дорогой, — согласилась леди Кут. — Знаю, ведь вы мне все время об этом говорите. А я так стараюсь.