Выпуск II. Том 4
Шрифт:
Лорд скорбным взглядом окинул из окна просторы родового поместья: с сегодняшнего дня оно вновь находилось в его распоряжении.
Дочь лорда Кейтерэма, леди Эйлин Брент, которую в кругу друзей и знакомых называли просто Бандл, взглянула на отца ироничным взглядом и рассмеялась.
— Тебе уж точно не сделать сумасшедших денег, — сухо заметила она. — Впрочем, сдать Чимниз этому Куту — весьма недурная сделка. Кстати, что он за человек? Солидный?
— О, человек он основательный. — Лорд Кейтерэм слегка поежился. — Красное квадратное лицо и серо-стальные волосы. Сильная личность, как это принято
— Зануда? — сочувственно спросила Бандл.
— Зануда редкостный; сплошь добродетели — одна другой хуже — трезвость, пунктуальность… Уж и не знаю, кто страшнее — “сильные личности” или “серьезные политики”. Лично я предпочитаю жизнерадостных шалопаев.
— Жизнерадостный шалопай вряд ли заплатил бы тебе столько, сколько ты заломил за этот наш пантеон, — резонно заметила Бандл.
Лорд Кейтерэм поморщился.
— Я же просил тебя, Бандл, не употреблять таких слов. Мы же только отвлеклись от этого ужаса.
— Не понимаю, почему ты так близко принимаешь это к сердцу. В конце концов, людям надо же где-то умирать.
— Не понимаю, почему это должно происходить в моем доме, — возразил лорд.
— А почему бы и нет? Тут столько народу перемерло — все эти бабушки, прабабушки.
— Ну, это совсем другое. Когда здесь умирает кто-то из рода Брентов — это вполне естественно. Но я категорически возражаю против чужаков. А особенно — против всяких там дознаний в моем доме. А то это становится уже дурной традицией: второй случай. Помнишь, какой тарарам тут устроили четыре года назад? Кстати, тогда всю кашу заварил Джордж Ломакс. Это целиком на его совести. Если, конечно, она у него есть.
— А теперь, по-твоему, во всем виноват Паровой Каток Кут? Я уверена, он расстроен не меньше других.
— А все из-за отсутствия такта, — гнул свое лорд Кейтерэм. — Разве можно приглашать в гости, да еще в чужой дом, кого попало? Чтобы они потом тут умирали. Нет, Бандл, ты как знаешь, а я не переношу дознаний. И боюсь, никогда не смогу относиться к ним по-другому.
— Но на этот раз все совсем не так, как в прошлый раз, — успокоила отца Бандл. — Теперь хоть никого не прикончили.
— Наверное, ты права. Но наш тупица-инспектор каков! Все долдонит о том, что стряслось четыре года назад. Он думает, если в Чимнизе кто-то умер, то это непременно убийство и непременно с политической подоплекой. Ты не представляешь, что он тут учинил. Мне Тредуелл рассказывал. Все засыпал белым порошком — искал отпечатки пальцев. И, естественно, нашел только отпечатки этого несчастного парня, который умер. И что искал? Дело-то в общем ясное. И вопрос у них только один: самоубийство это или несчастный случай.
— Я встречалась как-то с Джерри Уэйдом, — сказала Бандл. — Он дружил с Биллом. Пожалуй, он был самым жизнерадостным шалопаем из тех, кого я знаю. Он бы тебе понравился, папа.
— Мне не может понравиться человек, который приезжает в мой дом специально, чтобы умереть, — стоял на своем лорд Кейтерэм.
— Не могу представить, кому могло бы понадобиться убивать его, — размышляла вслух Бандл. — Нет, это просто невероятно.
— Конечно. И это ясно каждому. Кроме разве что этого осла, инспектора Реглана.
— Но,
Лорд Кейтерэм кивнул:
— Конечно. Они должны щадить чувства сестры.
— Так у него есть сестра? А я и не знала.
— Насколько мне известно, сводная и много моложе. Старик Уэйд в свое время сбежал с ее матерью. Это вполне в его духе. Ему всегда нравились только чужие жены.
— Я рада, папочка, что существует хоть одна дурная привычка, которой у тебя нет, — усмехнулась Бандл.
— Я прожил достойную и богобоязненную жизнь. — Лорд Кейтерэм задумался. — Но вот что поразительно: я так мало сделал людям дурного. Почему же именно в моем доме…
Он не договорил. Бандл вдруг высунулась из окна и капризно крикнула:
— Макдональд!
Садовый император соизволил приблизиться. Его суровый лик, коим обычно обладают все главные садовники, исказила гримаса, которую при очень большом желании можно было счесть за попытку улыбнуться.
— Да, миледи.
— Как дела? — спросила Бандл.
— Да радоваться вроде как нечему, миледи, — ответил Макдональд.
— Хочу поговорить с вами о лужайке для гольфа. Она совсем заросла. Пошлите кого-нибудь привести ее в порядок.
Макдональд с сомнением покачал головой.
— Боюсь, миледи, для этого придется снять Уильяма с нижнего бордюра.
— Черт с ним, с нижним бордюром. Пошлите его сию же минуту. И еще, Макдональд…
— Да, миледи.
— Распорядитесь, чтобы к обеду подали виноград, что растет у дальнего дома. Знаю-знаю, срезать его еще не время — у вас всегда не время. Но я так хочу. Ясно?
Бандл отошла от окна.
— Извини, папа, мне надо было дать распоряжение Макдональду. Ты ведь что-то хотел сказать?
— Да, но, в общем, теперь это не имеет значения. А что ты хотела от Макдональда?
— Просто пыталась ему внушить, что он не Господь Вседержитель. Но это не так-то просто. У Кутов он совсем распустился. Макдональд не из тех, кого можно запугать паровым катком. Или даже двумя. Кстати, что из себя представляет леди Кут?
Лорд Кейтерэм задумался.
— По-моему, вылитая миссис Сиддонс [7] , — наконец сказал он.
7
Сиддонс Сара Кембл (1755—1831) — одна из величайших трагических актрис на английской сцене.
— Наверное, когда-то много играла в любительских спектаклях. Похоже, она здорово переживает из-за этих будильников.
— Какие еще будильники?
— Тредуелл только что мне рассказал. Милые гости решили пошутить. Купили кучу будильников, завели и спрятали в спальне несчастного Уэйда. Ну, бедняга, естественно, не выдержал и умер. Так что шутка вышла не очень смешной.
Бандл кивнула.
— А еще Тредуелл рассказал, что с этими будильниками вышел любопытный казус, — увлеченно продолжал лорд Кейтерэм. — Оказывается, после смерти несчастного мальчика кто-то выстроил их в ряд на каминной полке.