Выпуск II. Том 7
Шрифт:
— Ну, тут и я, понятное дело, не дал маху, — вмешался Алберт. — Переодеваюсь рассыльным, подгоняю к воротам «Сан-Суси» тележку — я ее у булочника достал — и проливаю целую лужу какой-то дряни. Не знаю только, что это была за штука. По запаху, похоже, анис.
— А затем, — продолжала Таппенс, — я выхожу из дому и ступаю ногой в лужу. Рассыльный с тележкой без всяких осложнений следует за мной до вокзала. У кассы кто-то встает в очередь прямо за мной и слышит, как я беру билет до Йерроу. Вот уж дальше вашим было, видимо, труднее.
— Нет, — сказал мистер Грант, — собакам помог запах. На станции в Йерроу они взяли след, оставленный шиной, которую
— И все равно я набрался страху, — вставил Алберт. — Легко ли знать, что вы во вражеском логове, и не знать, что с вами? Мы обошли дом, влезли в окно и сгребли эту немку, когда она спускалась по лестнице. Поспели в самый раз.
— Я и не сомневалась, что вы поспеете, — сказала Таппенс. — Мне надо было только подольше тянуть. Я уже собиралась сделать вид, что готова во всем сознаться, но увидела, что дверь открывается. Поразительно другое: именно в этот миг меня словно осенило и я поняла, какой дурой была все это время.
— Как же ты догадалась? — спросил Томми.
— «Гуси, гуси, вы куда?» — выпалила Таппенс. — Когда я бросила эту фразу капитану Хейдоку, он буквально побагровел и уж, конечно, не потому, что я ответила и глупо и грубо. Нет, я сразу сообразила, что для него эти слова что-то значат. А, кроме того, на лице Анны было точь-в-точь такое же выражение, как у той польки. Ну, тут я, понятно, вспомнила царя Соломона, и все встало на свое место.
— Вот что, Таппенс, — с отчаяньем воскликнул Томми, — если ты не перестанешь говорить загадками, я сам застрелю тебя. Скажи на милость, что встало на свое место? И при чем тут царь Соломон?
— Неужели ты не помнишь, как к Соломону явились две женщины с ребенком и каждая утверждала, что это ее ребенок. «Прекрасно! — ответил Соломон, — Рассеките его пополам». Та, что лишь притворялась матерью, воскликнула: «Рубите!», но настоящая мать сказала: «Нет, пусть лучше он достанется другой». Понимаете, она не могла допустить, чтобы убили ее дитя. Так вот, в тот вечер, когда миссис Спрот застрелила польку, вы все решили, что она лишь чудом не попала в Бетти. Уже тогда мне следовало все понять. Будь это ее ребенок, она никогда не рискнула бы выстрелить. Такая смелость означала лишь одно: Бетти — не ее дочь. Поэтому она и убила ту женщину.
— Зачем?
— Затем, что матерью девочки, несомненно, была Полонская, — дрогнувшим голосом ответила Таппенс. — Несчастная, затравленная эмигрантка, без гроша в кармане, она с благодарностью согласилась на то, чтобы миссис Спрот удочерила Бетти.
— Но с какой стати было миссис Спрот удочерять девочку?
— Маскировка! Тонкий психологический расчет! Никто ведь не предположит, что матерая шпионка, выполняя задание, впутает в это дело своего малыша. Поэтому я и сбрасывала со счетов миссис Спрот. Да, да, именно из-за ребенка. Но родная мать Бетти только и мечтала, как бы вернуть себе девочку. Она раздобыла адрес миссия Спрот, приехала сюда, долго слонялась вокруг дома и, дождавшись удобного случая, выкрала ребенка. Миссис Спрот, разумеется, чуть не сошла с ума: ей надо было любой ценой предотвратить вмешательство полиции. Тогда она написала записку, сделала вид, что нашла ее у себя в номере, и вызвала на помощь капитана Хейдока. А потом, когда мы настигли несчастную польку, решила избавить себя от лишнего риска
— Очень рад, что Карл оказался невиновен, — перебил жену Томми. — Он мне нравился.
— Надеюсь, его не расстреляли? — спросила Таппенс.
— С Карлом все в порядке, — ответил мистер Грант. — Кстати, на этот счет у меня есть для вас маленький сюрприз.
— Как я счастлива за Шейлу! — с просветлевшим лицом воскликнула Таппенс. — Какими же мы были идиотами, подозревая миссис Перенну!
— Она действительно имела отношение к Ирландской республиканской армии, но и только, — пояснил мистер Грант.
— Кое-какие подозрения я питала насчет миссис О'Рорк, а одно время даже насчет супругов Кейли.
— А я подозревал Блетчли, — признался Томми.
— Подумать только! Все это время рядом с нами была истинная преступница — бесцветная миссис Спрот, а мы ее считали лишь… матерью Бетти.
— Я бы не назвал ее бесцветной, — поправил мистер Грант. — Очень опасная женщина, превосходная актриса и, к сожалению, англичанка по национальности.
— В таком случае меня не восхищает даже ее ловкость — она работала не на свою страну, — отозвалась Таппенс и обратилась к мистеру Гранту:
— Вы нашли то, что искали?
— Да. И содержалось это в потрепанных детских книжках.
— В тех самых, которые Бетти называла «похими»? — вскричала Таппенс.
— Они в самом деле плохие, — сухо согласился мистер Грант. — «Маленький Джек Хорнер» скрывал в себе весьма полные сведения о дислокации нашего флота, «Джонни Хед в воздухе» — такие же сведения об авиации, «Человечек с ружьем», в соответствии с названием, — о наземных силах.
— А «Гуси, гуси, вы куда?», — полюбопытствовала Таппенс.
— После надлежащей обработки реактивом в книжке был обнаружен сделанный симпатическими чернилами полный список высокопоставленных лиц, собиравшихся помочь немцам при вторжении. Среди этих лиц оказались два начальника полиции, один вице-маршал авиации, два генерала, директор военного завода, министр, ряд старших полицейских офицеров, командиры гражданской обороны и всякая мелкая, сошка — армейские офицеры, моряки, а также сотрудники нашей Секретной службы.
Томми и Таппенс остолбенели.
— Невероятно! — выдавил Томми.
Грант только покачал головой.
— Вы недооцениваете немецкую пропаганду. Она играет на том, что сидит в тайниках души — на честолюбии, на жажде власти. Все, кого я назвал, готовились предать свое отечество не ради денег, а из своеобразной мании величия. В других странах было то же самое — мания величия и стремление к личной славе. Надеюсь, вы понимаете, что при поддержке таких людей, которые бы отдавали противоречивые приказы и путали все наши карты, вторжение наверняка увенчалось бы успехом.