Выпускница боевой академии. Неприятности в наследство
Шрифт:
Мы погрузились в неновый, скрипнувший под нашим весом левиткэб некогда лазурного света и, вильнув, устремились в сторону золотистого поля. Окна были распахнуты, в лицо дул ветер (хотелось бы сказать – прохладный), а еще откуда-то непередаваемо пахло морем.
Рядом после очередного кульбита левиткэба застонала Челси, которую еще не отпустило, а я улыбнулась. Возможно, идея родителей не так уж и плоха? И у меня получится немного сменить обстановку, отдохнуть и, возможно, иначе посмотреть на свою жизнь?
Сразу за магпортом начиналось поле. Такое
Впрочем, сейчас и вереницы не было. Так, несколько неторопливо переваливающихся с боку на бок повозок.
Левиткэб подпрыгнул на ухабе. Я влетела любопытным носом в стекло, но все равно не рассмотрела ничего, кроме зеленой колосящейся травы с ярко-желтыми вкраплениями одуванчиков.
– А вот там у нас море! – с воодушевлением сказал извозчик и махнул в сторону колышущейся на ветру травы.
Откуда-то издалека раздалось протяжное:
– Мы-у-у-у-у…
Я вздрогнула, Челси хрюкнула, а подвозчик слегка смутился.
– Только моря сейчас не видно… там обрывчик… Но ничего, скоро мы будем проезжать почти мимо него.
– Надеюсь, сейчас слышно было не шум волн? – скептически хмыкнула Челси, которой больная голова не добавляла хорошего настроения.
Мне звук тоже не понравился. Этакое задорное мычание, в котором почему-то отчетливо угадывался волчий вой. Не уверена, что хочу знать, кто его издает.
– Нет! – Извозчик добродушно усмехнулся в густые усы. – Это наши кормилицы-коровки! Вы же, наверное, слышали, что валенсийское молоко – самое лучшее во всем королевстве? Сейчас мы как раз будем проезжать мимо стада. Я видел их, когда ехал в магпорт. Прилетели пастись, родимые.
Я слышала, что после магической войны фон Валенсии стал очень нестабильным, и вот уже много лет край отличается весьма причудливой флорой и фауной. Вся живность тут – это мечта боевого мага-практиканта. Наши с великим удовольствием сюда ездили на практику. Только девушек брали неохотно. Да мы и не рвались. Почти все проходили практику в столице. Не пыльно и престижно.
– Это коровка? Ничего себе! – Челси даже подпрыгнула и высунулась из открытого окна, а заодно и из декольте многострадального свадебного платья, чтобы рассмотреть получше первую местную достопримечательность.
– Не смотрите на вид, – смущенно пробормотал возничий после глубокомысленного высказывания Челси. – Молочко у них что надо. Только с заду главное не подходить. Если хвостом шибанет, то все…
– Пожалуй, последуем вашему совету, – пробормотала я и решила: подходить не буду. Вообще, мне сразу стало понятно, почему коровка с черными кожистыми крыльями и крысиным хвостом с шипом на конце издавала такие звуки. Они очень неплохо подходили к ее внешности. Правда, травку буренки жевали весьма флегматично, клацая острыми, совсем не травоядными зубами.
Боевой маг в душе уже составлял план, как в случае чего увернуться от
Челси молчала, но я видела, как она в голове ведет сложную мысленную работу, пытаясь понять, что лучше: лето тут или скандал дома и свадьба с изменником. Похоже, пока она не решила.
А мы миновали поле, и дорога резко пошла вниз. Левиткэб, подпрыгивая на камнях, задорно поскакал по склону, мы поскакали вместе с ним, и я даже пару раз ударилась головой о крышу. Удивилась знатно, так как вообще не предполагала, что такое возможно, но возмутиться не успела, потому что нашему взору за поворотом наконец-то открылось море. Бескрайнее, бирюзовое, и сегодня – тихое. В его волнах отражалось солнце, и это было так прекрасно, что я с удовольствием еще раз подпрыгнула на сиденье и вписалась головой в уже ставшую родной крышу левиткэба.
Мы мчались с ветерком, но наш возничий не забывал полным энтузиазма голосом описывать местные достопримечательности. Под название «достопримечательность» подпадало все. От оставленной штормом тысячу лет назад каменюки на берегу и до изогнутых от времени кипарисов и иногда попадающихся магических воронок, напоминающих о давней войне.
Нет, кто же спорит, Валенсия была прекрасна! И виноградники, раскинувшиеся по побережью, впечатлили и меня, и Челси. Мы даже попросили остановиться у обочины и набрали несколько увесистых кистей у милой бабульки, которая торговала урожаем.
Челси прижимала к себе корзину с гроздьями и вид имела весьма мечтательный. Было видно, что она собирается съесть все. Я бы даже волноваться начала, но видела: как бы подруга ни хорохорилась, все в нее просто не влезет. А значит, пусть себе мечтает, я без ужина все равно не останусь.
По своей инициативе возничий завез нас еще и в сырную лавку.
– Старейшая сыроварня в округе! – гордо заявил он, остановившись у облупленного домика, похожего на улей. Причем не с пасеки, а тот, который делали сами пчелы.
– А что она такая… – Челси попыталась изобразить корзиной, какая именно сыроварня, но едва не растеряла виноград.
Извозчик удивленно уставился на нее, а я махнула рукой и с опаской зашла в покосившийся маленький домик, где нас накормили вкуснейшими сырами и напоили домашним вином, кислым и коварным. Мне оно не понравилось, но почему-то бутылку я все равно взяла, хотя подозревала – пить не буду.
Еды у нас набралась целая корзина, потому что сыров было несколько видов, хотелось попробовать все. А еще одну бутылку вина нам просто дали в подарок. Полагаю, эта партия у хозяина не удалась, и он решил утилизировать ее с нашей помощью. Отказываться я из вежливости не стала и теперь смотрела на наши припасы и понимала: мы ни за что вдвоем столько не съедим.