Выпускник
Шрифт:
— Ей окклюменция?
— О, вы уже перестаёте отрицать вашу связь? — усмехнулся директор, погладив свою бороду
— Я её и не отрицал. Да, я действительно тренировал её до Хогвартса некоторое время. Можно сказать, я увидел в ней родственную душу, и хотел, чтобы она была более подготовлена, чем я в свой первый год.
— Похвально, похвально. Даже если проигнорировать тот факт, что занятие магией вне Хогвартса не является законным, — как
— Первое впечатление может быть обманчивым. Я просто умел держать лицо. На самом деле я был напуган до нельзя. А Гермионе бы пришлось куда хуже, так как она более...
— Гриффиндорка? — улыбнувшись, перебил он. — Да, могу вас понять. В таком случае, раз наше недоразумение решилось, то вы не будете против вернуть камень обратно?
— Понимаете, я был бы рад, но он, к сожалению, разбился.
— Неужели? — удивился он. — А у меня другая информация. Насколько мне известно, сейчас он должен быть на хранении у мисс Грейнджер, которая недавно совершила невозможный подвиг, аппарировав сквозь защиту Хогвартса. Признаться честно, в этом плане вы довольно похожи. Я даже сначала не поверил, когда узнал об этом. Хотя, когда я вспомнил об одном трагическом инциденте в Отеле Тайн, который я узнал непосредственно от министра, то всё тут же стало на свои места.
Дамблдор улыбнулся, и от этой улыбки у меня всё похолодело внутри.
— Если вы и так всё знаете, то к чему все эти расшаркивания?
— Не недооценивайте важность старой доброй беседы, мистер Оливер. Не всегда полезно переходить к делу сразу. В конце концов, хороший разговор ни о чём может показать, что за человек ваш собеседник, как ничто другое.
— И что же я за человек, по вашему мнению?
— Я могу лишь сказать, что вы не плохой человек, мистер Оливер. Вы просто...
— ..."сбились с пути"? — перебил я его.
На это он лишь усмехнулся.
— Видите, вы и так всё прекрасно понимаете. Я уверен, что можно всё исправить. Сначала дайте мне немного времени, чтобы я смог разобраться с останками бедного профессора Квиррелла, и мы пройдём в мой кабинет.
— И что же будет дальше?
— А дальше мы вместе навестим... можно сказать, нашу дорогую ученицу, где бы она сейчас не находилась, и вы ей попросите отдать камень. После этого вы покажете, где храните оставшиеся Маховики времени. Так уж и быть, тот, что вы модифицировали столь новаторским образом и сейчас имеете при себе, я позволю вам оставить. Министру же я скажу, что он разбился в сражении с неизвестным вором, которого я так и не сумел поймать. И мы всё забудем.
— Знаете, это звучит... Действительно заманчиво. Честно сказать, я и не рассчитывал на такую щедрость с вашей стороны.
Он посмурнел.
— Но...?
— Я зашёл слишком далеко, чтобы всё взять и бросить. Как насчёт того, чтобы он остался у меня, как и маховики?
Дамблдор грустно вздохнул.
— Оливер, ты должен понимать, что...
— А взамен я дам вам информацию
Казалось, будто само время замерло в этот момент.
Никакие окклюменационные щиты не помогли Дамблдору скрыть всю ту непередаваемую гамму эмоций, что пронеслись для меня словно вихрь. Шок, неверие, сомнение, осознание, и наконец...
Страх.
— Это... Поверить не могу, что он всё же решился на это... Н-но откуда ты...
— Не важно, откуда я знаю. Важно лишь то, что эта информация включает в себя не только их точное количество, но также и то, что они из себя представляют и где находятся. Кстати говоря, один из них хранится прямо в этом замке. Так что в доказательство своих слов я могу отвести вас к его местоположению.
Он на это лишь кивнул, и мы пошли на седьмой этаж. Мы шли молча, и тишина ночного замка не помогала. Атмосфера вокруг нас была напряжённее некуда. Мы оба понимали, что время переливаний из пустого в порожнее закончилось - пора перейти к делу.
Я показал ему, как открывать Выручай-комнату, но он не проронил ни слова. Сделай я то же самое, но в другом контексте, то я уверен, что он был бы счастлив словно ребёнок, не забыв при этом упомянуть случай о комнате, что была полна ночных горшков, которую он когда-то нашёл, ища туалет.
Пройдя весь путь, я рукой показал на одиноко лежащую на голове манекена диадемму, которую я до этого даже пальцем не трогал.
В неком благоговении он хотел даже прикоснуться к ней, но тут же отдёрнул руку, словно от кипятка.
Он посмотрел на меня, и его взгляд вдруг ожесточился. Я на секунду испугался, что он тут же начнёт меня пытать ради информации по остальным крестражам, но я быстро откинул эту мысль. Даже если бы он был таким человеком, то он бы не стал этого делать как минимум потому, что главный козырь сейчас у меня. Можно сказать, что я просто взял и перевернул всю ситуацию с ног на голову.
— Оливер... — сказал он вдруг как никогда серьёзнее до этого. — Как долго ты об этом знал?
— Не очень-то и долго, на самом деле.
— Как долго ты собирался об этом молчать?
— Я хотел рассказать об этом сразу же после кражи камня в анонимной записке. Расскажи я раньше, то всё было бы насмарку.
— Это значит, что ты провидец?
— Да, в некотором роде. Хотя видение у меня было всего одно.
Между нами снова повисла тишина.
— Изначально я не хотел использовать эту информацию в качестве разменной монеты или, тем более, шантажа. — задумчиво вдруг сказал я.
— Но ты это делаешь прямо сейчас.
— Вы не оставили мне выбора.
— Если бы ты не хотел этого делать, то не делал бы этого в любом случае, — резко ответил он.
Меня вдруг так перекосило от раздражения, что я не сдержался и выкрикнул:
— Чтобы ты знал, этот камень вообще должен был разбиться! А Фламель даже бы рад был этому, так как ему жить уже давно надоело! Маховиков это тоже касается... Да если бы и не касалось, то какой, блядь, от этого вред?! Они же буквально раз в полгода используются, вся остальное время пялясь в чёртовом шкафу! И я не преувеличиваю, я сам журналы использований читал!