Выпускной экзамен
Шрифт:
«Краб» вздувался и взрывался, выплескивая изо всех щелей горящие остатки механизмов и плоти экипажа.
К сожалению, вражески выстрелы также оказывали на наши танки крайне разрушительное воздействие. Которое частично нивелировалось умениями экипажа. Такими как «Укрепление конструкции» и «Силовой каркас». Но десяток попаданий из плазменной пушки не выдерживал ни один земной танк.
Продолжалась эта стычка на коротких дистанциях, самый настоящий догфайт, недолго. Земляне смогли отогнать тварей от своих боевых машин, а потом, пехота достала из своих хранилищ
Понятное дело, что инопланетные танки обладали гораздо большей защищенностью, чем та, на которую рассчитаны современные противотанковые средства. Но и запускали их далеко не простые люди. А элиты и супера,у которых для таких случаев есть специальное умение, в разы усиливающие простую ракету комплекса.
Так что «крабы» горели. Горели хорошо и уверенно.
Стратег удовлетворенно кивнул. Новый тактик уверенно взял командование в свое руки и теперь ловко маневрировал вверенными ему войсками. Судя по всему, девятый участок обороны теперь стабилизируется. После секунды размышлений, он присвоил ему вместо статуса «критический», статус «опасный». Точно такой же как были по всем остальным участкам вверенного ему узла.
— Доклад по Учителю! — снова крикнул Лужков. Ему обещали намылить шею, если с Учителем что-то случиться. И допустить этого, Юрий категорически не желал.
— Норм…- оператор, начав привычную было фразу, вдруг замолчал. — Внимание! Только что зафиксирован прорыв противника на седьмом участке! Учитель в опасности!
Глава 10
Все кто знал ее, считали, что Надька счастливая. Что родилась в рубашке и с серебряной ложкой во рту.
Чтобы эта девочка, эта маленькая светловолосая пигалица, не делала, она делала хорошо и великолепно. И куда лучше, чем ее сверстники и товарищи по начальной школе.
В конце концов, именно легкая рука, тогда еще четырехлетней Надюши, вытянула счастливый лотерейный билет.
Нет, ее родители не были заядлыми игроманами и не просаживали все свои зарплаты на ставках, в лотереях и прочих азартных играх. Вовсе нет. Но раз в месяц, папа счастливой девочки, сразу после получки, заходил в магазин и покупал один-единственный билет всероссийской лотереи.
«На удачу», говорил он, садясь в воскресенье утром в кресло перед телевизором и зачеркивая цифры в красивом и ярком, обещающем миллионы выигрыша, билете.
А в тот раз папа Сережа предварительно зашел в садик за маленькой обаятельной дочкой. А после в магазине, разложив перед ковыряющейся в носу девочкой, десяток билетиков, прошептал ей на ушко: ' Давай, мелкая, не подведи'.
И мелкая не подвела. Вытерев козюльки об подол своего нарядного платишка, она вытянула самый красивый, по ее мнению, билет. А заодно и джек-пот, о чем, визжащие от радости родители, сообщили ей в воскресенье. Надя не знала, кто это такой, джек-пот, но поняла, что это очень добрый и хороший дяденька, раз мама с папой так радовались, что он к ним пришел.
С тех самых пор к ней и прицепилась
Она могла ловко поймать упавшую со стола любимую мамину кружку. Только ее тетрадку с домашним заданием не съел щенок учительницы. Надя уверенно искала самые нечеревивые грибы и самые большие полянки с черникой, а упав с велосипеда отделывалась легким испугом без единой царапины.
На выигранные деньги, родители счастливицы осуществили свою мечту — купили ферму, и теперь занимались разведением лошадей, делая девочку еще счастливей. Ведь тут были красивые лошадки и жеребята!
Сказать, что ей завидовал весь класс — ничего не сказать. Но завидовали по хорошему, по доброму, потому что Надька частенько приглашала их к себе — покататься на элитных лошадиных спинах. Весь класс, включая учительницу.
Но потом папа стал учеником.
Он стал хмурым и частенько уезжал с фермы в город, на какие-то участки развития. Правда иногда, в выходные дни, он дурил с Надюхой, подкидывая ее на высоту третьего этажа и ловко подхватывая у самой земли. Мама от этого злилась и пугалась, тогда отец, громко хохоча, начинал подкидывать и ее.
И, как Надьке казалось, ее он подкидывал еше выше, отчего девочка слегка обижалась. Ведь она хотела взлететь выше всех!
А потом папа ушел.
«У меня приказ, — говорил он маме, думая, что Надя уже спит и не слышит. — Завтра общий сбор. Рой объявился. Вы тоже не медлите. Через три дня уезжайте в убежище. А там, даст бог, свидимся после войны»
Мама тихонечко плакала, обнимая папу, и кивала головой.
И Наде, которая лежала под одеялом, стало так жалко маму, что она тоже тихонечко заплакала. Наверное, второй раз, за всю свою сознательную жизнь.
Утром, к ним на ферму приехали все дедушки и бабушки. И папины и мамины. Они привезли Надюхе кучу всяких сладостей, и тихонько и незаметно подсовывали ей, когда думали, что мама этого не видит. А мама, конечно же видела, но почему то молчала.
И еще они громко спорили. Между собой и с мамой.
«Да ты что, Светик! — говорил маме дедушка Коля. — Да зачем нам туда ехать? Лезть под землю, в темень, воздуха себя лишать. А лошадей куда? У вас же три сотни голов! Да кому мы тут, у черта на куличках нужны? Они до нас, небось и не дойдут. А коли дойдут, так у нас вон ружей в подполе десяток».
Это правда, что они находились очень далеко от города, да и от деревни тоже. Надя, в школу, в поселок, ездила на школьном автобусе, и дорога только в один конец занимала по сорок минут. Отчего на учебу девочка приезжала отлично выспавшаяся. Спать на мягком сиденье она научилась меньше чем за неделю. А на обратном пути, она делала в автобусе домашку.
Потом к ним приехали фермеры с соседних хозяйств.
«У вас самые большие конюшни, — говорили они маме. — Давайте мы загоним к вам своих лошадей, пока идет вся эта буза. А вместе-то уж все выдюжим. К тому же вон, Федька, ученик сотого уровня. Он точно нас защитит».