Вырай. Цена спокойствия
Шрифт:
Домовой исчез. А Марина подошла к механизатору.
– Хорошо, что заехали. – Сергеич что-то сосредоточенно искал на полке, забитой загадочным автомобильным хламом. – Туманники в норме, но вот кровеприёмник засорился. Надо прочистить, а то застрянете где-нибудь в самый неподходящий момент.
Мужчина с довольным возгласом вытащил с полки невозможно грязный ёршик, подошёл к «Ниве» и зарылся в её внутренностях. Раздалось шипение, Сычкова почувствовала запах тухлятины.
– Благодарю за ремонт. – Марина, стараясь не дышать, стала пятиться к выходу. – Кстати,
– Нет, конечно, – вынырнул из недр автомобиля Сергеич. – Вон там лежит. – Механик махнул в сторону картонной коробки, в которой валялась куча старых газет.
– Прекрасно. Я на воздухе подожду.
Вонь в гараже стала нестерпимой. Привычная ко многому Сычкова почувствовала, что её сейчас вырвет.
– Через пять минут всё готово будет. Эх, Викторовна! Разве настоящая ведьма может быть такой неженкой? – Слова механизатора догнали женщину на улице.
Под навесом слева от гаража копошился Данила Молотов, который пришёл в Приречье два года назад. Этот неулыбчивый лопоухий парень служил в дружине, в свободное время помогал Сергеичу и Якубу в мастерской, часто ходил на охоту в одиночку и сторонился девушек. Все знали, что он хотел, чтобы будущую жену одобрила старшая сестра. Вот только сестра его потерялась где-то за Выраем.
– Здравствуйте, Марина Викторовна. – Молотов выпрямился и утер лоб тыльной стороной ладони. На коже осталась чёрная масляная полоса.
– Привет. Что делаешь? – Вдохнув чистого воздуха, спросила ведьма.
– Так скоро жатва, а эта развалюха, – парень зло пнул ногой колесо комбайна, – на глазах рассыпается. Сергеич говорит, что этот сезон нормально отъездит, но мне как-то стрёмно. Решил подкрутить кое-чего на всякий случай.
– И правильно. Запускать это дело нельзя. Вот только солнце почти село. Может, тебя до дома подвезти? Машину сейчас отдадут.
Данила жил в Яблоневке в «холостяцкой избе». Соседи его постоянно менялись – каждую осень в Приречье играли несколько свадеб.
– Юстас, Валера и Пашка девчонок в гости позвали. Не хочу мешать. Так что здесь переночую, на диване в мастерской.
– Викторовна! – Донеслось из мастерской. – Забирай свою колымагу!
– Точно не поедешь?
– Не-а.
– Даник, – тихо сказала Марина, – ты же понимаешь, что шансы почти нулевые. Молодец, что надеешься, и всё такое, но, может, хватит бирюком жить? У нас столько девушек хороших. Если сестра когда-нибудь появится, уверена, она будет рада увидеть, что ты счастлив.
– Мы с Никой когда-то нашли отца. А совсем малые были, между прочим. Так что я точно знаю – Вырай рано или поздно сводит близких. Но только если им это действительно нужно. Вот я женюсь, у меня новая семья будет, так? Жена и дети ближе всех станут. И Ника окончательно потеряется, понимаете? Она должна чувствовать, что я её жду.
Сычкова считала теорию Молотова наивной глупостью – люди в современном мире расставались навеки. Но не стала спорить, а осторожно спросила:
– Почему же ты
– А я искал. Столько всего перевидал… Но только у вас нормально жить можно, из того, что видел. Так что пусть лучше она ко мне.
– Ну а вдруг она тоже нашла хороших людей, осела на одном месте, замуж вышла?
Парень нахмурился:
– Мне работать надо. Извините.
– Ладно, не буду мешать. – Марина на прощание виновато улыбнулась и направилась к гаражу, думая о том, что каждый имеет право на мечты.
Глава 1
Представители Класса Нечисть при определённых условиях могут игнорировать своё предназначение, но в строго заданном вариативном коридоре. Так, индивидуумы из Рода Домовые способны сменить уход за человеческим жильём на уход за транспортной техникой. Но у них категорически не получится заниматься селекцией растений или охраной кладбищ. Чем разумнее создание, тем шире возможности. Например, Семейство Демоны в разы свободней в своём выборе, чем Семейство Призраки. Нужно упомянуть, что подобная «смена специализации» достаточно болезненна и сложна, поэтому в естественных условиях практически не встречается.
Класс Нежить изменить свою судьбу не способен.
Тяжёлый, зловонный, но тёплый воздух болот уступил место ледяному и колючему ветру. Вероника тут же замёрзла – всего минуту назад она, скрываясь от злобных кикимор, ползла по зыбким кочкам и старалась не думать об утонувшем в трясине ружье. Момент, когда торфяная жижа превратилась в глубокий, пушистый и такой холодный снег, девушка пропустила – как всегда, зона сменилась неожиданно.
Кисти рук мгновенно замёрзли. Молотова, шипя и ругаясь, принялась стряхивать снег с покрасневшей кожи.
– Эй ты, дура! – Босые преследовательницы приплясывали всего в паре десятков метров от Вероники. Судя по тому, что уродливые создания прекратили улюлюкать и хохотать, местная погода им тоже не пришлась по душе. – Мы тя всё равно достанем, когда-нибудь, ясно? Вырай нас сведёт, даже не сомневайся! Болотник будет тя ждать, поняла? Если ты здесь не скопытишься, гы-гы!
– Идите в пень!
– Заткнись, мясцо!
Одна из кикимор, набычившись, сделала шаг вперёд, но подружки её удержали:
– Ты что! Посмотри вокруг! Знаешь, чьи это владения? Валим отсюда.
– Эй, мясцо! Надеюсь, ты сдохнешь в мучениях!
Нечистые подёрнулись лиловой дымкой и исчезли. Вероника почувствовала невероятное облегчение, и, забывшись, опустила голову в снег. В лицо тут же вонзились миллионы ледяных иголок. Девушка, отплёвываясь и утираясь, вскочила.
Мокрая и грязная одежда к этому моменту успела почти задеревенеть, она царапала и морозила кожу. Стиснув зубы, Ника сняла брезентовый чехол с рюкзака и обрадовалась – содержимое оказалось сухим.