Вырай. Триединство

Боровикова Екатерина

Где-то недалеко заржала лошадь, ей тут же вторила вторая. Егор снова замолчал, по напряжению мышц ведьма поняла, что он прислушивается.

— Это кони, деревенские, — шёпотом объяснила она. — В ближайшие недели у них только ночные выпасы, днём работы много. А луг отсюда недалеко.

— А не страшно простым людям ночью в полях? — так же шёпотом спросил Егор. — Не сами же кони пасутся, верно я понимаю?

— Ты что, у каждого жителя моя татуировка. Танюша оберегов наделала специальных, арбалеты у всех, многие с огнестрелом не расстаются, пули серебряные есть. Так что ничего ни с лошадями, ни с табунщиками не случится. Как я понимаю, ты их не нашёл?

Резкий переход к неприятной теме заставил Егора

вздрогнуть.

— Да, не нашёл. Так в ту ночь и не ложился. Да и не только я, всю военгруппу по тревоге подняли. У нас территория была не такая обширная, как у вас, конечно, но очень неприятная. Помимо девятиэтажек ещё и коллекторы, складские помещения, подвалы… Утром к поискам подключились и гражданские. О чужаках забыли после того, как с самого утра тщательнейшим образом обыскали и машины, и весь их скарб. Ничего. И в какой-то момент эти циркачи просто исчезли. Растворились в воздухе, прихватив и автомобили, и палатки, и даже недогоревшие костры. А также всё, что выторговали у местных, и всё, что продали, тоже. Это понятно не сразу стало, но, когда проверили — вообще ни у кого ничего из купленного не осталось. То есть, людей фактически ограбили. Это так всех возмутило, что на Кешу и Любу не то, чтобы наплевали, но искать перестали. Сочувствующе по плечу похлопали, развели руками, и всё на этом. Да и что можно было ещё сделать, если мы перерыли всю территорию сверху донизу раз десять. В штабе озвучили версию, что моих забрала с собой нечисть, эта версия и стала официальной. А я понял две вещи. Первое: мы ничего не знаем о потустороннем мире, и то, что они в мой город ни разу до этого не попадали через точку выхода, не значит, что они так не могут сделать, если захотят. И выглядят они, как угодно, и подлость замышляют почти всегда. И второе: нужно беречь своих близких. Опасность, она всегда рядом ходит. Сегодня тебе скучно с сыном на карусели покататься, а завтра он может исчезнуть из твоей жизни. Если бы я тогда пошёл с ними, а не беспокоился о шахматах и честности Штырика, Люба и Кеша были бы до сих пор со мной.

В этот раз тишина длилась гораздо дольше, но Егор всё-таки снова заговорил:

— Я, в отличие от остальных, не сдавался. В общей сложности не спал четыре ночи подряд, от стресса и напряжения даже немного крыша сдвинулась. На четвёртую ночь случилось нашествие то ли призраков, то ли фантомов, я и стал их развоплощать. Ну, или упокаивать. Само собой вышло. До потери сознания наразвоплощался, я же не знал тогда, где энергию брать, наш экстрасенс, как я гораздо позже понял, даже не инициирован был. Когда отбили нападение, решил, что меня в городе никто и ничто не держит, в квартире находиться не мог, ловить сочувствующие взгляды тоже. А как наш несчастный полуколдун работать на износ ради общества, которое не уберегло мою семью, не хотел. И ушёл. Вот и хожу с тех пор. Опыта за годы поднабрался, знающие люди и нелюди много чего подсказали, теперь ты вот, со своей библиотекой. Расту потихоньку. И очень хочу узнать, что же на самом деле с ними случилось.

— Я не представляю, о каком Хранилище все говорят. Да нечисть, похоже, и не знает толком ничего. А в письменных источниках вообще никаких упоминаний. Фолиант, может, и даст ответ, мне вторая половина книги не доступна ещё. Честное слово, как только что-то выясню, сразу тебе сообщу. Мне кажется, ты имеешь право знать, что с ними произошло. На Веню не обращай внимания, он не умеет добро напрямую делать. Да и если делает, его не благодарить, а удавить хочется. — Помолчала, потом осторожно спросила: — А они не могут быть живы?

— В буферной зоне два солнца, — кратко пояснил Егор.

Марина потёрлась носом о его плечо, а потом решила выразить сочувствие более эмоциональным способом. Очередное лошадиное ржание колдуны не услышали из-за собственных стонов и вздохов.

* * *

Марина

ушла ещё до рассвета — спать в паре оказалось слишком жарко, к тому же она не привыкла делить постель с кем-то, кроме Герды. Едва ведьма закрыла за собой дверь, Егор провалился в сон.

А утром первая посетившая его мысль оказалась такой: «Бли-и-и-ин, что это было? И что мне теперь с этим делать?!»

Да, ночь оказалась отличной, откровенный разговор о семье и задании Вениамина вроде бы разрушил между ними стену, которую возвела Марина. Вряд ли она теперь будет грубить, да и о настороженности, скорее всего, позабудет. Но серьёзные отношения Егор не планировал. Марина по-прежнему нравилась ему, как человек, и в постели, как оказалось, они друг другу подходят, но настоящая любовь в жизни экзорциста уже случилась. Да и не было никаких предпосылок — ни лёгкой влюблённости, ни классических «бабочек в животе» или в любом другом месте. Пока Марина не залезла к нему под одеяло, он даже ни разу не подумал о подобном варианте развития событий.

А разбивать женское сердце, тем более после страстной ночи, тем более сильной ведьме… чревато последствиями. Да и не по-человечески как-то. Значит, лучше всего по-тихому покинуть поселение.

И так и не добраться до загадочного Хранилища? Не узнать, что случилось с Любой и сыном? После ночи с другой женщиной он заскучал по жене особенно сильно.

Егор разозлился на Марину. Зачем она всё испортила? Казалась дамой увлечённой, у которой голова забита кучей проблем: артефактом, всеобщим благополучием, безопасностью приреченцев, просвещением современных колдунов, мирным сосуществованием с нечистью и прочими глобальными вещами. А оказалось, она, как и все остальные представительницы её пола, в первую очередь мечтала о том, чтобы мужчина рядом был. А там, глядишь, и до семейного счастья недалеко.

«Живым не дамся», — угрюмо подумал Егор. — «Всё ей объясню, аккуратно, деликатно. Если будет настаивать на отношениях, уйду. А Хранилище… может, его и нет вовсе».

Во дворе зазвучала музыка — Марина по своему обыкновению занялась утренней гимнастикой на свежем воздухе. Егор рывком отбросил одеяло, сел на кровати и решил, что расставить все точки нужно как можно быстрее.

Марина, не догадываясь о переживаниях Егора, просто наслаждалась утром. Но вздрогнула, замерла и прислушалась к своим ощущениям.

Пятый осколок. Он зовёт.

Наконец-то.

* * *

Когда экзорцист, ополоснувшись и почистив зубы, вышел на улицу, ведьма с физкультурой уже закончила. На крыльце избы лежал открытый рюкзак, в который она, сидя на ступеньках, складывала какие-то скляночки и пакетики, сверяясь со списком в своих руках.

— Доброе утро, — сказала она, не поднимая взгляд от листка. — У нас сегодня плотный график.

— Э-э-э…

— Что? У тебя какие-то собственные планы?

Она выглядела и вела себя так же, как и вчера. Днём. Ни грамма кокетства, ни нежной улыбки, ни радостных восклицаний из-за встречи с «любимым» и никаких утренних поцелуев. Словно сегодняшняя ночь Егору просто-напросто приснилась.

— Нет, никаких планов.

— Отлично. — Марина запихнула в рюкзак литровую банку с какими-то ядовито-розовыми лепестками и зачастила: — Сегодня двадцать шестое, так называемый Тихон Страстной. Пока я дома, хочу пробежаться по деревням, заговорить хозпостройки, как раз с сегодняшнего дня хорошая неделя для этого начинается. А то в прошлом году не успела, у людей часть урожая сгнила, да и скотина болела периодически. А ты будешь помогать. Раз уж у тебя такой специфичный образ жизни, думаю, в других поселениях специалисту, способному обезопасить запасы от всякой беды, будут рады.